Будь осторожен со своими желаниями (Миронов) - страница 81

– Но они не хотят меня даже выслушать, – отрицая, продолжал я.

– Дай им время. Дай им время, сынок. Время залечит раны в их сердцах, оставленные тобой. А потом вы вместе найдёте верный путь. И выберетесь из этой ситуации. Ты сможешь это сделать, потому что тебе не всё равно. Равнодушие процветает, если душа не тревожится. А твоя душа полна тревоги, и поверь мне, очень скоро эта тревога перерастёт в верное понимание своих поступков и действий. И ты сможешь трезво оценить свои поступки и вместе с друзьями найти выход. У тебя светлое сердечко, Моть. Просто позволь потоку времени смыть ваши обиды, а на месте омытой обиды прорастёт понимание, а с ним придут плоды прощения. Просто дай времени сделать своё дело, а потом начинай действовать.

– А как же Женя? Как же мы?

– А тут ты сам должен решить, что для тебя важно. Ведь ты бы не пошёл туда, если бы не был проникнут к Лере чувствами, не так ли? Значит, ты хотел там быть. Значит, ты должен был быть там и должен был отсутствовать в квартире Жени. Разберись в себе. Познай свои чувства. Прежде чем ты подчинишь себе чувства Жени и подаришь ей свои взамен, ты должен познать то, что будешь дарить. Нельзя отдавать себя, при этом точно не осознавая положительность данного поступка. Но ты едешь сейчас к бабушке. Там ты сможешь подумать. Там ты будешь один. И там будет время разобраться в себе, а если ты чего-то не сможешь, то ты всегда можешь позвонить мне, и я помогу тебе. Всегда…

Я не верил, что это возможно. Не представлял, что человек может быть настолько мудрым. Что один человек может пролить свет на все мои мысли, прогнать тень из моего сознания и очистить мой страх перед будущим. Она всегда помогала мне находить выход из самых тёмных лабиринтов моего разума. И я всегда знал, что если что-то в моей жизни было не так, я всегда мог к ней обратиться.

– Я люблю тебя, мам.

– И я люблю тебя, родной мой. У тебя всё будет хорошо. Можешь даже не сомневаться.

Несколько следующих дней протекали с невероятной скоростью. Мы приехали к бабушке и деду. В тот самый родной край, в котором я родился и в котором проводил каждое своё лето. Бабушка снова встречала меня огромным количеством еды, а дедушка не переставал повторять, как я вырос и каким мощным я стал. Это был мой родной дом. В гостиной всё так же стояли два больших кресла, на которых мы с Кирюшей располагались каждый вечер перед сном, чтобы послушать очередную дедушкину историю. На полке шкафа, стоящего в углу, всё так же ютилось огромное количество разновидностей пазлов и настольных игр. Весь дом, как и прежде, был устелен коврами, по которыми я любил ходить голыми ногами. На стене гостиной красовались оленьи рога, волчья голова и лисий хвост, что свидетельствовало о таланте моего дедушки к охоте. Хоть он и приучал меня с детства любить природу, но никогда не упускал возможности стать главным героем телепередачи «Человек против Природы». Здесь было тепло и уютно. Душный летний вечер сковывал дыхание, комары уже открыли сезон охоты на людей, а маленькие кошечки забирались к нам во двор, чтобы найти немного еды. После отъезда мамы я не мог придумать, чем себя занять. Несколько дней я скитался из угла в угол, как отшельник, и не мог придумать ни единого занятия, которое могло бы меня развлечь. Я всё так же продолжал ходить с дедушкой на рыбалку, слушать его рассказы, наедаться до отвала у бабушки, и всё это продолжалось несколько дней подряд в одной и той же последовательности. Раньше здесь, конечно, было веселее. Мы бегали на пару с Кирюшей. Рассекали просторы зелёных лугов, играли в прятки, догонялки, футбол, баскетбол. Во всё, что только мог придумать наш совместный разум. Но не теперь. Теперь мой старший брат вырос и уже работает ординатором в одной из московских больниц. Я всегда этим гордился. И каждый раз, когда кто-либо спрашивал меня о нём, я гордо отвечал: – Мой брат спасает жизни. – И я тоже хотел стать похожим на него. Всю жизнь я старался стать таким же, как он. Сдержанным, спокойным, рассудительным, строгим, немного гордым и упрямым. Он всегда следовал своему слову, и ничто не могло сломить это слово. И всё, что было связано с Кириллом, в моём детском воображении обретало мистический характер. Если кто-то давал мне метлу и говорил, что она Кирюшина, она в момент становилась последней маркой метлы «Nimbus 9 000», и я рассекал на ней воздушные просторы. Если мне говорили, что палочка, которую я держал в руках, когда-то принадлежала Кириллу, я был уверен, что она даст мне силу сразиться с самим Лордом Волан Де Мортом. А если же сам Кирюша вручал мне что-то, то эта вещь обязательно обладала силой спасти мир. Она была священна. И я был готов хранить её вечно. Даже если бы пришлось хранить её под подушкой. Да, именно таким рисовало мне воображение вещи моего брата. И самого брата тоже. Да что уж там, признаться честно, до сих пор я искренне в это верю.