– Рупен, мама ушла. Если бы она тебя увидела и могла обнять тебя, как бы она обрадовалась, сын.
– Мама нуждается в тебе, отец, – сказал серьёзным голосом Рупен, идя навстречу отцу, взял маленькими ручками ладонь отца, потянул к дивану. Присев на диван рядышком с отцом, склонил на колени голову, как прежде, поцеловав отца в щеку. А Тарон любовался сыном, впитывая в себя каждый миг… Столько времени ждал он этой минуты, взывая в молитвах к Богу, чтобы обнять хоть на секунду сына, сказать, что очень любит его, дать всё то тепло, что никогда бы не успел отдать, ведь чаша любви к сыну неиссякаема. И вот он сейчас рядом с ним, и он ощущал тяжесть его головы на своих коленях. Его дыхание елеем ложилось на сердце Тарона, обволакивая умиротворением. Тарон бережно прикоснулся рукой к плечу Рупена, с нежностью проведя по руке.
– Рупен, ты рядом со мной, сынок… Сын мой, ты прости… Прости меня, что нарушил обещание и не смог оберечь тебя и маму, – прошептал Тарон, склонив голову к лежащему Рупену. Он вдыхал в себя глубоко запах, исходивший от сына, родной, единственный… Слова путались в голове, так многое он хотел сказать сыну, но тут же отвергал, находя другие слова. И, отпустив свои мысли, Тарон обнял сына. Онемев, он, понимая, что эти мгновения, может быть, не повторятся никогда, жадно наслаждался каждой секундой, ценность которой ни с чем не была сравнима.
– Мама нуждается в тебе, – повторил Рупен.
И хоть голос Рупена звучал как эхо, Тарон хорошо слышал его, ведь каждую его интонацию, звук голоса в любом эмоциональном состоянии Тарон выучил с самых пеленок, когда Рупен появился в доме. Выразительные глаза Тарона отвечали сыну, а Рупен словно читал мысли отца и знал его боль, страдания, муки. Ещё крепче маленький Рупен прижался к отцу и не отпускал руку отца, смотрел ему в глаза так любяще и одновременно строго. И вновь повторил:
– Мама нуждается в тебе.
Приподнимая голову, он встал на ноги, чуть неуклюже поправляя одежду на себе.
– Ты ведь останешься со мной? – вымолвил его отец.
Глазами он умоляющее смотрел на сына, а сердце не желало его отпускать.
– Не могу, папа. Я сбежал украдкой, чтобы придти в наш дом и увидеть тебя. Мне выпал билет.
– Билет?!
– Да, я в очереди стою, – прижавшись головой к животу отца, Рупен крепко обнимал его, и чувствовалось, как он тоже соскучился по отцу.
– В какой очереди, сынок? – поинтересовался Тарон.
А Рупен, чуть помолчав, запрокинув голову, заглядывал в глаза отцу, ответил:
– Папа, ты ведь просил у Бога, чтобы Он оберегал меня там, в раю, так же как Он сам оберегает сына своего. И Он услышал твою просьбу, – Рупен, сделав паузу, глубоко вздохнул, как бы не договаривая всего того, что знает. – Папа, мне нельзя ответить на твои вопросы, ты прости.