Поездка «за рубеж» сплотила хористов. Климат в коллективе значительно «потеплел». Тамара Петровна пожалела, что отказалась ехать. Хористы хоть и встречали её одобрительными возгласами, но не с тем эмоциональным подъёмом, какой проявлялся у них c появлением Елены Валерьевны. Воспоминания о концерте у его участников вызывали улыбки. Ивана Тимофеевича предостерегали от нового падения на теноров, тема эта многократно обыгрывалась. Тамара Петровна натянуто улыбалась и большим усилием воли подавляла внутреннее раздражение, готовое вырваться наружу в любую секунду. Её надежды в то, что созданный ею коллектив со временем вырастет во что-нибудь более или менее приличное, таяли. Завуч, как человек здравомыслящий, понимала, – из непрофессионалов профессиональный хор не создать. Но поднять любительский уровень на ступень «выше среднего», да так, чтобы в городских конкурсах на призовые места, да чтобы специалисты между собой перешёптывались «вон, вон она, та самая Федосян» – почему нет? Надежды на успех на педагогическом поприще рушились. Талантливых детей умные родители предусмотрительно увозили в «дальние страны», куда не дополз вирус разрушения вековечных устоев общества. Обучаться «игре на пианино», именно игре и именно на пианино, а не на фортепиано или скажем «на музыкальных инструментах», приводили детишек мало расположенных к занятиям музыкой или вовсе не имеющих слуха. Приводили родители «зажиточные» или «богатые», к коим причисляли себя «кооператоры». Владельцы видеосалонов по рублю за билетик, пивных, рюмочных и закусочных. «Челноки» первой волны со своими «точками» и продавцами на рынках. Вполне легальные перекупщики и производители «левого ширпотреба» мировых брендов – спекулянты. Новые «господа», вчера ещё «товарищи», торговавшие краковской колбасой в «совковых» магазинах и «дефицитом» из-под полы, теперь лениво «тыкали» подчинённым и говорили таксистам «останови тута, слыш-шиш-шь, и пжи зесь, я ща», барской дланью оставляя на чай «второй счётчик». Они же давали своим «дитям» «образование», «чтоб не стыдно было перед людями». Отдельных школ для нуворишей ещё не построили, «за границу» учиться дорогу не проторили, да и «те» богатые, которые «давно уже», и «эти» – «дитям образование», как ни крути, находились в разных весовых категориях, на разных планетах и в разных временных пространствах. «Те», у которых «давно уже», платили педагогам, чтобы их детям знания давали. «Эти» – чтобы хорошие оценки ставили. «На, передашь подарок училке, скажешь от папы с мамой. Смотри, чтоб оценки в четверти как надо были, а то!» «Малышу» с пушком под носом нюхал папин кулак. А если «малышка» с «перспективными бёдрами», как у мамы, то алгебра с геометрией побоку: – «Не плач, дура, твоя мать тоже про косинус в замужестве узнала и счастливо прожила с папой всю жизнь». Для счастья музицировать научиться надо. «Ты ему, женеху, сбацай какой-нибудь полонез, ещё лучше спой «лебединое озеро», – сразу замуж выскочишь. Не переживай, на тебе любой урод женится!».