Квартира Тамары Петровны наводнилась «гигантами мысли» вроде её супруга, которые много и цветасто говорили, приглашая друг друга в воздушные замки собственного производства, распределяли между собой миллиардные прибыли, но при этом «за кефир» платила Тамара Петровна. Её скудного бюджета едва хватало на содержание целой оравы одновременно пьющих, едящих и говорящих мужиков. Поэтому она убедила мужа и его сподвижников снять контору в центре города и в ней принимать, назначать и увольнять президентов и премьеров европейских государств. Горькую иронию не понял даже муж. «Стрельнув» у жены денег на «представительские расходы», он арендовал апартаменты на одной из центральных улиц города в старинном особняке. Денег хватило лишь на первый месяц, но о такой мелочи будущая акула бизнеса предпочитала не задумываться. Алмазные россыпи и газовые потоки покроют все расходы.
Тамара Петровна организовала встречу начинающего бизнесмена Бориса с маститым капиталистом, мужем, чтобы поддержать своё реноме – жена не бездельника и прожектёра, а успешного предпринимателя. Также ею двигал меркантильный интерес. Приземлённые идеи Бориса вполне согласовывались с пониманием Тамары Петровны того, с чего нужно начинать, зарабатывая деньги. Начинать нужно с малого. И хотя её возвышенной натуре претило занятие низменной коммерцией, приходилось принимать жизнь во всех её товарно-денежных отношениях. Амбициозный Василий Георгиевич, будущий вершитель мировой геополитики не мог помыслить с высот своего величия, что к нему на приём может явиться обыкновенный голодранец, коим и являлся Воскобойник. Борис же в свою очередь пребывал в счастливой уверенности, что судьба ему ниспослала редкостную удачу в лице прекрасного волшебника с мешком денег. Стоит только хорошенько попросить, можно даже взять в долю, и вожделенный мешок развяжется. Однако после пространной и пламенной речи Василия Георгиевича о «кисельных берегах с молочными реками», коих следует ожидать в союзе с таким перспективными юношами, «светлыми головами» – при этих словах Боря пригладил ёжик своих смолянистых волос, переговоры зашли в тупик. Неожиданное и очень прямолинейное предложение Бори выдать ему денег на закупку оборудования по пошиву женских сапог по итальянским лекалам, низвергли стремительный полёт мысли Василия Георгиевича с заоблачных высот алмазного сияния в рутину бытового ширпотреба. Ему, Василию Федосяну, генератору блестящих идей капитализации государства и всея Европы предлагали банально шить сапоги. Василий Георгиевич уставился на просителя в полосатом шарфе «а ля Остап Бендер», что называется, как баран на новые ворота. Он не ослышался? В свою очередь Борис мило улыбался из своего кресла, не понимая, что именно ввело в ступор прожженного финансового воротилу. Если не нравятся сапоги, давайте шить «американские» джинсы, – предложил Боря. Организационную часть он с единомышленниками возьмёт на себя. По затянувшемуся молчанию Борис понял, что пошив «американских» джинсов так же не входит в планы Василия Георгиевича. Можно выпускать туалетную бумагу, варить мыло из бродячих собак, наконец, жарить шашлыки на территории городских рынков.