— Скоро подойдёт большой отряд из Рёко! И осаду снимут!
— А многие ли доживут до этого? И вы уверены, что победят они, а не мы!
— Их двадцать тысяч! И у них боевые мамонты!
— Империя умеет воевать с этими зверьми. Слово дворянина. А двадцать тысяч… Что же, думаю, вы имеете право знать — недавно вы упомянули, что проходящий недавно отряд выгреб все запасы продовольствия. Вы помните его численность?
Маркиза кивает.
— Знаете, скольких я потерял, когда уничтожил их до последнего человека?
— Откуда?!
— Ни одного. Вы можете выйти и спросить любого из солдат, офицеров, обозничих — все назовут вам одну цифру: ноль. Ни один фиориец не был даже ранен сколь‑нибудь серьёзно.
Женщина бледнеет, умолкает надолго. На целых пять минут. Потом испуганно спрашивает:
— Если мы сдадимся сами, вы многих казните?
— Ни одного. Кроме тех, кто поддерживал старую власть.
— Но и я тоже их сторонник!
— Простите, я неверно выразился, доса дель Спада. Казним агентов Тайных Владык, их слуг. Остальные жители не пострадают.
— А что с продовольствием?
Улыбаюсь:
— Разбив рёсцев, мы захватили много еды. Намного больше, чем нам требуется. Думаю, мой интендант не станет возражать, если мы поделимся с вами трофеями…
Она вновь замолкает, настороженно глядя на меня. Я же с отсутствующим видом гляжу на горящую свечу в подсвечнике. Наконец женщина принимает решение. Она встаёт, я, естественно, тоже. Её головка склоняется в поклоне:
— Я, маркиза дель Тирас, доса Ираи дель Спада, прошу вас, Серг дель Стел, барон дель Ниро, принять капитуляцию моего ленного города и окрестных земель…
…Уф…
— При одном условии, доса дель Спада.
Она испуганно вскидывает глаза, выпрямляется, бледнеет, и я успокаиваю женщину:
— Знаете, в Империи есть такой обычай — после еды пьют натту со сладостями. Мы с вами поужинали, а вот сладкое забыли. Составьте мне, пожалуйста, компанию в этом занятии?..
Мда. Видели бы вы её глаза!..
— Каждому, кто принесёт десять живых мышей и сдаст их солдатам Империи, будет выплачено два диби!
Городской глашатай ещё раз всмотрелся в текст, написанный на листе бумаги, почесал голову, потом ещё раз посмотрел, повёл плечами и жалобно произнёс:
— Честное слово, люди! Там так и написано!
Громовой хохот собравшейся толпы разрядил напряжение — от первого указа победителей жители Тираса ожидали чего угодно: массовых реквизиций, контрибуций, объявления о казнях и карах, грозящих им. Но только не такого: командующий имперскими войсками объявил награду за обыкновенных живых мышей, которых полно в каждом амбаре или гумне. Он что, сумасшедший? Впрочем, стоящие возле зачитавшего приказ герольда, солдаты одним своим видом внушали почтение и подтверждали правильность услышанных слов. Тот вздохнул, набрал в грудь побольше воздуха, затем развернул второй лист, который ему протянул высокий военный: