— Ага, понятно. А названия есть у них?
— Есть конечно, — улыбнулась она, — только если все названия еще вышивать, то это большой получится подорожный лоскут. Захочешь с названиями — купишь, как разбогатеешь, дорогие они.
— Толку то, я по вашему только разговаривать умею…
— Я тоже не особо грамоте обучен, — пожал плечами Варас, — это Чернава у нас умеет, да вот Дарину научила.
— Значит, мое неумение читать и писать никак меня не выдаст?
— Нет, тут будь спокоен.
— Это хорошо, — выдохнул я и плотно сложив «карту» убрал ее в торбу.
— Ешь Никитин, — сказала Дарина, подвинув мне миски с завтраком, — а я пока посмотрю, что тебе собрать из еды с собой.
— Ладно я соберусь пока… еще к Ласу сплаваю как тебя высажу, а ты неси все к лодке, — сказал Варас, когда мы молча позавтракали.
— Я провожу, — подскочила Дарина.
С торбой за плечами я вышел из дома, осмотрел подворье Вараса… хорошо у него тут… и отправился в сопровождении Дарины по тропе к мосткам. Сгрузив свою ношу в лодку, я повернулся к Дарине.
— Вы тут тоже осторожно… Если вдруг будут спрашивать, так и говорите, мол подзаработал подмастерьем да подался в городище.
— Угу, — грустно кивнула Дарина сидя на мостках и опустив ноги в лодку.
Я присел рядом с ней и легонько толкнув ее плечом сказал:
— Не грусти Дарина, может и свидимся еще.
— Дай мне руку… другую, — оглянувшись на тропу от дома сказала Дарина.
Я протянул ей правую руку.
— Вот… это… эм… на память, — сказала она и повязала мне на запястье узкую плетеную разноцветную ленточку, напутав каких то чудных узелков и прикрыв рукавом, затем подскочила и побежала к дому, крикнув не оборачиваясь, — прощай Никитин!
— Прощай… Амазонка, — тихо сказал я, глядя ей вслед.
Вдоль берега озера мы проплыли не долго и затем свернули в протоку.
— Хочешь попробовать? — сказал Варас кивнув на длинное весло.
— Давай, попробовать стоит.
Грести было совсем не трудно, вероятно это из-за формы корпуса лодки, хотя со стороны моя гребля выглядела явно не уклюже. Попутно я смотрел по сторонам… по обоим берегам протоки за камышом местами виднелся кустарник, а дальше редкий лес. Варас сменил меня спустя примерно час, когда протока сузилась до метра. Я посмотрел в воду, она была мутного, зеленого цвета.
— Скажи Варас, а очищать воду пробовали?
— Да, когда-то давно… очень давно. И углем от жженого дерева, и даже серебром с золотом… и колдуны порошки разные пробовали.
— И что?
— Ничего, вода вроде чистая выходила… но темнота в ней все равно. Люди сначала обрадовались, пили ее, день-другой, не все конечно, но много кто пил. А затем стали дети родиться изуродованные тьмой… Даже время так давнее называют — «время детей темноты», плохие тогда времена были, как у хранителей на камнях записано.