По мере того как он говорил, яснее становилась картина происходившего. Он не убеждал команду остаться и не слушал их уговоров идти. Оставшись один, он копался в машине, пока не пустил ее в ход. Они шли на юг из Лондона, везя в танках воду в качестве балласта, и он умудрился переключить эту воду в охлаждающую систему. Безумный или нет, он был, очевидно, толковым механиком. Потом он начал чистить корабль, что делал с подмеченной Мэтью дотошностью. Он готовил для себя на большой электропечи, работавшей от генератора, слушал пластинки, снова и снова смотрел фильмы.
Он сказал:
— Вы, может быть, думаете, что мне одиноко? Но когда слушаешь голоса, видишь лица… у меня есть лента с Синатрой и Авой Гарднер. Они как друзья. Понимаете?
Мэтью медленно, с наслаждением курил сигарету. Он спросил:
— А радио?
— Радио? Вышло из строя.
— Вы можете починить его?
Скиопос пожал плечами:
— Я мало что понимаю в радио.
— Если попробовать… может, сумеем поймать какую–нибудь станцию.
Скиопос смотрел на него без всякого интереса.
— Мы знаем, что Западная Европа уничтожена. Вероятно, что–то подобное произошло и в Америке. Но ведь не может быть так плохо всюду… Россия, Китай, Новая Зеландия?
— Я мало что понимаю в радио, — повторил Скиопос.
Мэтью понял, что тому не нужен контакт с внешним миром. Он удовлетворен тем, что стал центром своего маленького мирка. Но почему тогда он их принял так по–дружески? Может быть, потому, что они дали ему возможность показать свою власть и чудеса.
Мэтью спросил:
— А горючее?
— Горючее? У меня его много.
— Сколько?
У Скиопоса появилось беспокойное выражение, он отвел взгляд. Настойчиво сказал:
— Много горючего, говорю вам.
— Но когда оно кончится и генератор заглохнет, что вы тогда будете делать?
— Не о чем беспокоиться. Вообще не о чем. Простите, Мэтью. Мне нужно заняться делами. Погуляйте. Увидимся позже.
В следующий раз они увидели Скиопоса в камбузе. Он готовил еду. Встретил их он так же приветливо, как и раньше.
— Когда у меня нет гостей, я днем перехватываю что–нибудь, но теперь я подумал, что вам захочется горячего.
— Не беспокойтесь, — сказал Мэтью. — Мы прекрасно обошлись бы хлебом с сыром.
Но запах был неотразим: толстые куски ветчины жарились в масле.
— Ничего особенного, — сказал Скиопос, — ветчина, жареный картофель, помидоры. Подождите еще десять минут. Хорошо?
За едой он рассказывал о своем распорядке дня. Будильник поднимает его в 6.30. Он моется, бреется и готовит на камбузе себе завтрак: кофе, тосты и консервы. Потом осматривает корабль, прибирает необходимое и отправляется на ежедневную прогулку на берег. Он делает это в любую погоду. Когда Мэтью нашел лестницу, он как раз гулял.