Василий аплодировал. Стас пьяненько улыбался.
К стойке подошел администратор. Сказал несколько слов бармену, но тот не прореагировал. Вдобавок к происшедшему зонтик-зубочистка мягко поднялась со стойки в воздух и воткнулась в рот бармену, прикрыв его недоумение от постороннего глаза. Бармен спокойно вынул зубочистку изо рта и положил обратно на стойку. Администратор отшатнулся от него, как от заразного.
– А вот чтобы коньяк не разбавляли! – назидательно заметил Стас.
В кассе повернулся ключ, ящик с металлическим лязгом выскочил из неё, и под сводчатый потолок бара взлетели сначала горсти мелких монет, а потом и купюры всевозможного достоинства. Администратор начал их машинально ловить. Бармен заулыбался и воззрился на этот денежный дождь, как на праздничный салют. Посетители зааплодировали, полагая, что фейерверк устроен баром исключительно ради их досуга.
«Голубеющий» за барной стойкой Николай радовался происходящему, как ребенок. Теперь он пробовал жонглировать бутылками, подражая бармену. Ничего не получилось. Две бутылки «Кадарки» вспорхнули к потолку и грохнулись на пол. В очередной раз вдохнув пары спирта в банке, Николай вернул одну ладонь к клеммам кофеварки, а другой ухватил и с силой швырнул в стену бутылку шампанского. Шампанское взорвалось белым букетом и нарисовало на светло-зеленой стене темно-зеленый цветок.
– Мужики! – крикнул Николай приятелям. – У нас традиция на флоте! Приняли на заводе корабль – бутылку шампанского о борт!! Теперь… – Николай вдруг покатился со смеху. – Мужики! Теперь этот ресторанчик никогда не утонет!..
– Никогда не утонет! – выкрикнул Василий.
– Никогда не утонет! – повторил Стас. И оба пустились в пляс, повторяя в такт своему танцу это нехитрое словосочетание.
– Вот шалопаи! – Улыбающийся Николай горой стоял за стойкой, а сквозь него в обе стороны носилась сама Суета. – Мужики, я вас люблю!.. Мужики, да вас надо… Да вас надо просто… Да вас просто надо ки… ки… кипятить и убивать! – И в приступе свистящего хохота он исчез за стойкой.
Похмелье застало их ночью в Большом доме, в кабинете Игоря Ивановича Оборотнева. Стас и Николай понуро сидели на старом диванчике, Василий ходил по кабинету и вслух размышлял.
– Нет. Не бывает у привидений похмелья. Не может быть! Это вы зря кукситесь. Вот у смертных – да. Я бывало, если когда злоупотреблю, так утром – в баньку. На Большой Пушкарской. С веничком. Если народу много, так я в парилке на камни ковшиков 15 плесну, все и выходят на фиг! А по мне, так в самый раз. У других ушки в трубочку заворачиваются и опадают, а я в шапочке прихожу. У меня такая красная, из мохера, тещина. Мужики орут, но выметаются! И полное раздолье! Так я еще пяток ковшиков кину – и всё! И хорошо! Жар стоит такой, что… слюна во рту кипит! А зато весь алкоголь из организма уходит и по полу стелется! А я его еще веничком подгоняю, веничком… Березовым чаще, но и дубовый хорошо. А однажды эква… эквалипнутый купил! Ароматный!