Метод свободных ассоциаций в этом случае представляется весьма сомнительным, что показывает опыт. Свободные ассоциации показывают и означают, что перципиент открыт любому количеству и виду ассоциаций, а они, естественно, ведут к его комплексам. Но если, как вы понимаете, я не хочу знать комплексов моих пациентов, Положим, мне это интересно, и я хочу знать, что сны обязаны сказать о комплексах, а не что есть комплексы. И я хочу знать, что человеческое бессознательное делает с его комплексами. Для чего он готовит сам себя. Это то, что я вычитываю из снов. При использовании метода свободных ассоциаций я не нуждался бы в снах как таковых. Я достал бы знаковую доску, например «Дорожка к тому-то и тому-то», дал бы клиентам свободно поразмышлять, и они непременно привели бы меня к своим комплексам. Сядьте в венгерский или русский поезд, взгляните на диковинные знаки на непонятном языке, и вы сможете проследить все свои комплексы.
Моя цель иная – не знать комплексов, но знать, что есть сон. Поэтому я рассматриваю сновидение как некий текст, который не совсем понимаю, скажем, на латинском, греческом или санскрите. Какие-то слова мне неизвестны или сам текст фрагментарен; я использую обычный метод, который применяет любой филолог при чтении подобного текста. Идея заключается в том, что сам сон ничего не скрывает – мы просто не понимаем его язык. Предположение, что сон может что-то скрывать зиждется на антропоморфической иллюзии. Ни одному филологу не придет в голову, что кусок текста на санскрите или клинописная табличка что-то скрывает. В Талмуде есть очень мудрое замечание, гласящее: в самом сне заключено и его толкование. Сон сам по себе закончен и целостен, и если думать, что он прячет нечто позади себя или в себе самом, то это значит просто не понимать его как таковой.
Поэтому, имея дело с тем или иным сном, прежде всего говоришь себе: «Здесь я не понимаю ни слова». Я всегда приветствую это чувство некомпетентности, так как знаю, что придется проделать большую работу, чтобы понять его. Итак, что же я делаю. Я пользуюсь филологическим методом и логическим принципом, называемым амплификацией. Это не более чем простые поиски параллелей. К примеру, при встрече с редким словом, ранее не попадавшимся, вы пытаетесь найти параллельные куски текста, где это слово также появляется.
Так мы учимся читать иероглифы, клинопись; аналогично можно научиться читать сны.
Как я нахожу контекст? Здесь необходимо следовать принципу ассоциативного эксперимента. Вот сны мужчины, в которых фигурирует простой деревенский дом. Могу ли я знать, с чем связан простой крестьянский дом в мышлении этого человека? Конечно, нет, да и как я могу знать? Знаю ли я, что простой деревенский дом означает для него в общем? Тоже нет. Следовательно, я прямо спрашиваю: «Каким образом эта вещь могла возникнуть в поле вашего сознания?» – или, другими словами, каков подтекст, каково ментальное клише, в которое данный термин (данное понятие) «простой крестьянский» дом впечатан? И он может ответить вам нечто весьма удивительное.