Ночь будет неприятная. Густые тучи несутся над фиордом, ударяются о широкие утесы скал, разрываются и высоко летят над нами, точно серые гривы. Крепкие стальные тросы, протянутые над лодкой и служащие защитой против сетей, начинают «петь». В течение последних часов ночи мы еще находимся под прикрытием Гебридских островов. С рассветом у южного выхода разыграется «танец».
Уже немного светало, когда я в 4 часа утра стал на вахту. Погода все же скверная. Земли не видно. Северо-западный ветер все свежел и дул теперь с силою в 8 баллов. Вдобавок град бил по лицу, и видимость не достигала и тысячи метров. Береговые огни с 2 часов утра уже не горели. Невозможно было что-либо разглядеть.
В 4% часа утра мы как будто входим в еще более бурное море. Я пригласил командира на мостик, так как опасался, что это был морской прибой и что, следовательно, мы находимся вблизи берега. Но он сказал, что берег находится в расстоянии, по крайней мере, 20 миль. Мы, по видимому, попали в так называемые «dangerous overfalls» (быстрые и опасные течения), отмеченные особо на карте, которых он как раз хотел избежать. Причиной этого явления служат течения, сила которых не поддастся исчислению.
Под «dangerous overfalls» разумеется следующее.
На отдельных выступающих вперед местах шотландских берегов, над глубиной в 100 м и более, высятся рифы вышиной до 17 м над поверхностью моря. Когда масса воды, следуя течению, приближается к этим местам из больших глубин, то в хорошую погоду получаются безобидные водовороты, но во время шторма образуются опасные, с быстрым и беспорядочным течением буруны, в которых суда, в особенности парусные, легко могут погибнуть.
Ввиду плохой видимости мы не могли во-время заметить приближение к этим местам и внезапно попали в самую середину клокочущего дьявольского котла. Если кто-либо из нас на борту не был еще настоящим моряком, то в эту ночь он сделался им. В течении нескольких минут море превращается в бешено кипящую массу. Со всех сторон надвигаются, громоздясь все выше и выше, горы опаловозеленой воды с их брызжущими вершинами; став на дыбы и падая вниз, они ударяются друг о друга всей своей массой. Лодка скрипит и стонет на всех своих скреплениях, когда она отвесно падает носом, точно с вершины горы, в кипящую пропасть воды. Бушующий шторм с ревом бросается на море и раздирает его на куски при сером рассвете.
Привязанные к поручням мостика и закутанные в непромокаемые одежды, мы стояли на маленькой рубке и с трудом переводили дыхание среди этих масс ледяной воды, которые с ревом кидались на нас. Но тюлень плавал в своей стихии.