Разглядывая дом и гуляя по большому двору, Иван удивлялся, потому, что ему казалось, что двор немного уменьшился, дом понизился. Все это его и радовало и удивляло. « Вот она теория относительности в действии»
– усмехнулся он.
– Ванечка, что так рано поднялся? – окликнула его мать, моложавая, красивая и сильная женщина, – поспал бы, да отдохнул с дороги!
– Мамочка, ты дома? Вот хорошо! – обернулся он к ней.
– Да, вот отпросилась на несколько дней.
– Здорово! – он подбежал к ней, обнял ее крепкими руками.
– Задушишь, – смеялась она, – да, ты у меня, сынок, совсем большим стал.
– Наверное, для матери всегда будешь маленьким, – усмехнулся Иван.
– А вот сам, станешь родителем, тогда поймешь, – смотрела она на него снизу вверх.
– Как хорошо дома!
– Конечно! Это ведь источник силы! К тебе уже Славик с Катериной прибегали, да я им не разрешила тебя будить, – говорила мать, Антонина Николаевна, с любовью разглядывая сына, – что же это я соловья баснями кормлю? Сейчас будем завтракать.
– Ребята забегали? Вот здорово. Сколько же я их не видел? – удивился Иван, вспоминая своих друзей-одноклассников, – откуда же они знают, что я приехал?
– Сынок, да все село уже знает, – Антонина Николаевна засуетилась, словно вспомнив что-то. – Сегодня в нашем доме праздник, гости придут. Вот должны сестренки прийти, отпросились в честь такого события.
Сестренки-близнецы Ася и Тося работали на ферме птичницами. После школы остались в родном селе. Им нравилась деревенская жизнь, а учиться они решили заочно, благо вечерами можно и за учебниками посидеть.
– Ну, сын, здравствуй! – услышали они голос отца, Степана Васильевича. Иван подошел к отцу, обнялись, крепко расцеловались. Иван почувствовал крепкое объятие отца. Отец работал раньше водителем на грузовой машине, но после тяжелой болезни перевели его в слесари, несмотря на болезнь, он выглядел крепким богатырем.
– Мать, как там у тебя, насчет, поесть, да сто парке пропустить?
– Все, все готово, отец! Прошу к столу, родные, – позвала она их, – любимые твои блинчики, сынок, пей молочка только из-под коровы, а сто парка вечером будет …
– Ну, мать, зажала! – шуткой упрекнул ее муж, но в душе был рад. Врачи запретили ему. Ни-Ни.
– Мамочка, кажется, я целую вечность не ел эти чудесные блинчики, – с жадностью с большим аппетитом в голосе проговорил Иван. Он радостно потер ладонь о ладонь, присаживаясь к столу.
– Ага, так мы и знали, без нас значит, решили побаловаться блинчиками, – радостно заговорили запыхавшиеся от быстрого бега, и оттого раскрасневшиеся сестры-близнецы…