Случается, откладываешь прочитанную книгу с ощущением лёгкой грусти. Сроднившись с персонажами, начинаешь додумывать: «а что же произошло дальше?» Так бывает, что сам автор, поощряя читательский интерес, возьмёт, да и пишет продолжение. Но иногда за перо берутся другие, в той или иной мере одарённые литераторы. Так случилось с романами «Унесённые ветром» Маргарет Митчелл, «Гордость и предубеждение» Джейн Остин, «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте.
Можно найти примеры и в отечественной литературе – опубликованная в 1976 году фантастическая повесть Аркадия и Бориса Стругацких «За миллиард лет до конца света» через двадцать лет получила продолжение, написанное Вячеславом Рыбаковым. А уже по мотивам его повести «Трудно стать богом» появился труд В. Васильева «Богу-Богово… ». В ироническом детективе О. Сидельникова «Нокаут» читатель встречает незабвенного Остапа Бендера, переквалифицировавшегося-таки в управдомы…
Предлагаем вашему вниманию написанное Владимиром Панкратовым окончание повести Л.Н. Толстого «Кавказский пленник». Публикация подготовлена В. Фроловым.
Владимир Панкратов
г. Алатырь
…Три года после побега из плена прослужил Жилин на Кавказе. Вот получает он письмо от матери, что совсем плоха стала и хочет повидаться с ним в последний раз. Выправил Жилин отпуск и тут же поехал в своё имение. И вовремя: только-только успел попрощаться со старушкой. Постоял, погрустил на погосте и… отправился опять на Кавказ.
«Нечего мне дома делать, семьёй я так и не обзавёлся, никто мне не мил, видно, на роду написано быть бобылём», – раздумывал Жилин дорогой. «Как никто не мил, а Дина?» – улыбнулся офицер. Он часто вспоминал черноглазую девочку, спасшую ему жизнь. И вдруг Жилин даже вздрогнул, так внезапно он принял решение: «Жизни мне не будет, если не повидаю её, голубушку».
Война на Кавказе к концу подходила. Всё больше лесов было вырублено, новая крепость вдвое сократила путь к аулу, где несколько месяцев провёл в плену Иван Жилин. Да и татары осторожнее стали, всё реже тревожили русских вылазками.
В товарищи Жилину вызвался ехать казак Лукашка, ни Бога, ни чёрта не боявшийся. Собирались недолго: приладили оружие, чтоб не звенело и не бренчало, взяли немного припасов, дождались ночи и, оседлав своих кабардинцев, тронулись в путь. Оба надели черкески и папахи, так что издалека их могли принять за горцев, да и по-татарски они говорили сносно.
Но всё же, осторожности ради, поехали заброшенной лесной тропой, которую Жилин присмотрел заранее. Молодой месяц дорогу освещал. Скоро с рыси они перевели коней на шаг и ехали молча, Жилин впереди. Ещё звёзды не погасли, как лес кончился, вот показалась знакомая гора, а у подножия её – аул, при виде которого у Жилина защемило сердце.