Европейские языки ведь в большинстве своем произошли от латинского – не так ли? Вот именно отсюда берётся целеустремлённость европейцев, приверженность их к дисциплине, порядку, отсюда и европейское качество производства. Они не думают, они делают так, как подсказывает язык, строго следуя инструкции. Именно поэтому они умеют делать хорошие машины и пускать их в серию и качество сборки у них всегда остаётся одним и тем же: отличным.
Европейцы идут прямо к поставленной цели, никуда не отклоняясь, как диктует им латынь. Россия – загадочная страна для еропейцев именно в силу прикладного характера латыни. Это латынь, которая лежит в основе их языков, не позволяет им увидеть, понять и принять русский менталитет, который располагается в совершенно другой плоскости и имеет совершенно другое назначение.
Эффективность переговоров с европейцами, особенно по щекотливым вопросам, зависит от того, насколько мы, русские, понимаем это свойство их ума – ума, потому что язык определяет его строение. Чтобы нас, русских, поняли, нашим дипломатам следует с детства изучать латынь и языки тех стран, куда наши дипломаты поедут впоследствии работать. Им также следует изучать древнерусский, чтобы владеть корнями. Знание древнерусского автоматически даёт власть над латинским и всеми остальными европейскими языками.
Моя жена, когда я рассказал и показал ей, что латинский язык произошёл от русского, спросила: «А почему он называется латинским, а не древнеримским?» Я замер: а ведь действительно! И вот к чему я пришёл. Похоже на то, что наши предки создали этот язык для начального обучения тому, как жить в обществе, в мире, как действовать, опираясь на свойство ума принимать те или иные образы.
Он простой, доступный и не требует большого разума. Консилиум – нужно собрать всю силу умов вместе; чтобы связать что-то, надо лить жар и т. д. Похоже на то, что наши предки называли его лад или ладынь — от слова ладить, налаживать. Его задачей было наладить правильные отношения с миром и людьми и научить правильно действовать. Лад – ладить – ладынь – латынь.
Потом наступило новое время, и появился некто, хорошо овладевший знаниями об уме, кто понял, в какую силу могут превратиться деньги. Он понял, как можно использовать ум и деньги, чтобы править миром. Этот некто предпринял необходимые действия, оскопил Троицу, убрал двойственность, создал необходимые постулаты, в которые принято верить безоговорочно, создал науку и – voila\! – с XVII века новая эпоха с однобоким умом-эго. Знания об уме были стёрты, книги, в которых они описывались, уничтожены, латинский естественно стал языком науки. Сама же наука превратилась в новую религию со своими ритуалами и жрецами (учёными), вещающими непререкаемую истину, которой следует безоговорочно верить.