– Тогда соизвольте подойти ближе…
Павел шагнул вперед, стараясь не смотреть на черные щипцы, явно слишком большие для намеченной кураторами цели. Но они неизбежно попадали в поле его зрения. На какую-то секунду стало очень не по себе, и он даже подумал, не отступить ли? Пусть у него возьмут клетку как обычно, после времени, посвященного удовольствиям. И тогда сразу на поиски. Но испытывать удовольствие, зная, что пропал Тимка, было совершенно невозможно. И малодушное желание сдаться заглушила все та же мысль: что случилось с сыном?
А Тимка сидел тем временем в электричке, увозившей его все дальше от Москвы. Решив отправиться в поисках отца по белу свету, он прямо из школы поехал на вокзал: само слово «странствие» связывалось в его сознании с пригородом, с хождением по земле босыми ногами. Перед глазами встала деревня, где они с мамой прожили лето у бабули, маминой бабушки. По привычке Тимка обрадовался, но тут же вспомнил, что теперь увидит их обеих очень не скоро. Наверное, к тому времени он уже станет взрослым и бородатым и мама с бабулей не узнают его… От этих мыслей опять защипало глаза. Надо было крепко взять себя в руки, чтобы не сойти на первой же остановке и не пересесть в электричку, идущую назад в Москву.
Чтобы отвлечься, Тимка повернулся к окну, за которым проплывали уже не городские улицы, а пустые осенние поля. Вон вдали высятся стога сена, сверху прикрытые чем-то вроде намокших коричневых ковриков. Где он будет сегодня ночевать, в таком стогу? Больше ему негде, ведь он теперь путник, принадлежащий этой вечерней тоске, этому осеннему одиночеству. У него нет ничего, кроме цели, ради которой положено долго и терпеливо выносить всякие трудности, невзгоды… И самая главная из них – разлука с мамой, с домом, который он помнит с того времени, как начал что-то соображать…
За окном быстро сгущались сумерки, небо заплакало дождем. По стеклу наискось побежали аккуратные дождевые струйки, словно кто-то расчерчивал школьную тетрадь в косую линейку. Прощай, школа, прощайте, спокойные уроки Людмилы Викторовны, мальчишеская возня на переменах, шабутной, не знающий беды Славик… Прощай, хорошенькая выскочка Лиза Карлова… Тимка уже никогда не вернется в класс. Выдержит ли он то, на что сегодня себя обрек? Но если не выдержать, кто же найдет украденного злой силой папу? Это правильно, что тимкин путь оказался таким тяжелым, ведь иначе не будет подвига. Как говорила сегодня Людмила Викторовна: чтобы выручить из беды близкого человека, надо совершить подвиг…
* * *
Вдруг по громкоговорителю объявили название следующей остановки. Тимка встрепенулся: до сих пор ничего не объявляли, а может быть, он, занятый своими мыслями, просто не слышал. Но