– А для чего же он ходил к нам столько времени? Неужели в нем не осталось никакой бороздки, никакой накатанной колеи, через которую мы не можем действовать? Грош нам цена, если все эти месяцы мы работали с ним напрасно!
Так шептались кураторы, а Павел стоял в стороне и не мог ничего понять.
Наконец они договорились, выстроились в ряд и все устремили горящие взоры на Павла. С ними что-то произошло: всегда такие корректные, цивилизованные и толерантные, сейчас они выглядели жуткими средневековыми фанатами. Все это должно было производить мрачное впечатление, но Павел ощущал не страх, а скорее гордость: вот он, как древний мученик, будет сейчас разорван в клочки за свою идею. Его нельзя напугать, нельзя сбить с пути, который он для себя выбрал. Пожалуйста, терзайте без анестезии, дробите ему череп, разрывайте сердце – а он потом все равно отправится на поиски сына.
Боли как таковой Павел за всеми этими мыслями не почувствовал. Он видел, как щипцы вонзались в его грудную клетку, кромсали внутренности. Слышал хруст костей, треск разрываемых сухожилий. Когда щипцы были снова подняты вверх, в их черных, измазанных кровью челюстях трепетало какое-то малое существо, тонкое и светлое, как мотылек… Приглядевшись, Павел узнал в нем многократно уменьшенного самого себя.
После этого, похоже, все кончилось: щипцы исчезли, белые халаты кураторов сменились обычными классическими костюмами, как у служащих престижной фирмы, а вместо горящих взоров к Павлу была обращена привычная готовность ненавязчиво услужить. Напротив него снова оказалось помигивающее табло под названием «Шестое чувство».
– Не желаете ли выбрать номер? – предложил один из кураторов.
– Номер… – бессмысленно повторил Павел.
Раз уж он стоит перед табло, надо, действительно, выбрать ситуацию, обозначенную определенным номером! Но что-то мешало ему сейчас это сделать…
– Кажется, вы собирались покинуть нас, сэр? – вкрадчиво поинтересовался куратор.
– Ах да, – опомнился Павел. – Мне ведь действительно нужно было уйти! Что-то я хотел такое срочное…
– Не прикажете ванну, сэр? – услужливо спрашивал старший куратор. – Куда бы вы не собирались, это будет не лишним. А то в таком виде… Конечно, я ничего не смею советовать…
– В каком виде? – переспросил Павел.
– Прикажете зеркало?
– Принесите!
Павел взглянул в тотчас поставленное перед ним трюмо и увидел, что весь в крови. Действительно, принять ванну ему было просто необходимо. Какой же он герой, что вытерпел такую кровавую операцию. Не всякий отец на это пойдет, даже ради сына. Кстати, он, кажется, собирался сделать что-то связанное с Тимкой. Но вот забыл… забыл! Для того чтобы вспомнить, требовалось волевое усилие…