А последнее время и Славика не видать. Недавно Артур Федорович, встретив его в коридоре, собрался с духом задать вопрос: «Почему не заходишь?» Пастушок мялся: то да се, да времени не хватает… А Артур Федорович смотрел на него и думал: если бы у него был такой чудесный внук, как этот мальчишка, он бы, наверное, излечился от своего тайной порочной страсти. Чтобы кто-нибудь, в том числе я сам, посмел взглянуть на моего внука с такими мыслями?! Да лоб разобью! Но Славик не его внук, и все эти мальчишки, от постоянного верчения в коридоре кажущиеся бесчисленными, – все они, к великому сожалению, не его внуки. То есть ни один из них. А ведь в сердце несостоявшегося деда нашлась бы настоящая родственная любовь к мальчугану, который мог бы спасти его ото всех напастей разом: от нечистых мыслей, от одиночества, от сознания бесцельно прожитой жизни. Как говорится, семь бед – один ответ. Но такого мальчугана не существует в природе…
* * *
У Артура Федоровича защипала в носу – последнее время он что-то слаб стал на слезы. И тут за дверью послышались шаги. По всем правилам сценического искусства в комнату должен был войти прекрасный отрок с сияющими как звезды глазами. И сказать: «Дедушка, я твой внук».
* * *
Но вошел самурай Ким, который хотя и годился ему по возрасту в ранние внуки, но по специфике отношений был скорее строгим наставником. Артур Федорович перед ним трепетал в полном смысле слова – до дрожи вдоль позвоночника. Правда, Ким пока держался с ним снисходительно, но ведь и Артур Федорович готов был исполнить его любую просьбу, точнее, указание. А если еще точнее – приказ.
– Чем заняты, Артур-сан?
– Ничего не делаю, Кимушка, ворон считаю. Водки сегодня не принес? В самый раз бы…
– Сегодня… нет, не принес, – отозвался гость с нетипичной для него нечеткостью интонации: прежде он никогда не делал пауз между словами, точно зная, что хочет сказать.
– Так, может быть, послать в буфет за чаем?
– Ничего не надо, Артур-сан. Я пришел с вами поговорить.
– Говори, друг мой, – откликнулся Артур Федорович, несколько удивленный таким оборотом дела. – Слушаю тебя со вниманием.
Далее опять произошло нечто странное: Ким пару минут молчал, как молчат люди, собираясь с мыслями. Обычно он четко знал, с чего начать, о чем говорить, что ему нужно в конечном счете. Сперва Артур Федорович, глядящий в стол, просто пребывал в ожидании, потом поднял голову и с недоумением воззрился на своего гостя. Ким сидел, подняв взгляд к потолку, – не будь у него глаза страшные, как у черта, можно было бы сказать по-старинному: «возвел очи горе». В таком необычном состоянии Артур Федорович видел его впервые.