Кто мог надеяться противостоять им? В течение столетий таких не было. Конечно, время от времени случались поражения, иногда среди болот и лесов Германии, иногда среди песчаных дюн Месопотамии, периодически поглощавших войска, вызывая мимолетную панику в далекой столице, но равновесие быстро восстанавливалось. Только сами римские легионы могли представлять реальную угрозу для Империи, гражданская война после долгих лет имперского мира более чем когда-либо стала казаться далеким воспоминанием. Сохранение порядка подчиненности, однако, решительно зависело от целостности центра: так как солдаты римской армии действительно, получив малейшее послабление, вполне могли разрушить любой порядок, который они были призваны поддерживать.
Это было грубо продемонстрировано в III в. н. э., когда легион за легионом осознал, что награды, возможно, гораздо более богатые, чем жалованье мирного времени, можно получить, содействуя интересам соперничающих цезарей. В то же самое время, когда римский мир сотрясали гражданские войны, еще более кровопролитные, чем те, что разрушили Республику, приняла угрожающие размеры новая катастрофа. В Персии враг впервые появился в лице династии Сасанидов, представляющей прямую угрозу для римских владений на Востоке. В 260 г. престарелый император Лициний Валериан был захвачен в плен. Несчастный пленник, все еще облаченный в императорский пурпур, остаток жизни прослужил персидскому царю подставкой, чтобы взбираться на лошадь. Когда Валериан, измученный своим унижением, в конце концов умер, с его трупа содрали кожу и набили соломой.
Возможно, это был убедительный символ окончательного упадка Империи. Так могло бы казаться, однако римский порядок, восставший из могилы, возродился в IV в. на новом и прочном фундаменте. Конечно, Империя заметно отличалась от той, что была три века назад. В то время как Август, «этот тонкий тиран», стремился скрыть истинные основы своей власти, такие императоры, как Константин и его последователи, правили как откровенно военные диктаторы. Сила, которая когда-то располагалась далеко от границ, теперь вместо этого обосновалась далеко от Рима, среди военных крепостей, протянувшихся вдоль внешних границ Империи. В некотором смысле весь римский мир превратился в один военный лагерь, автократию крови и стали. Безопасность Востока и паритет с персами постепенно были восстановлены, но за мучительную цену. Было подсчитано, что затраты на военные расходы в IIHIV вв. н.э. выросли приблизительно на 40%. Неудивительно, что налогами обкладывали со всех сторон. Граждане Рима были обобраны до нитки. Вся государственная машина была подчинена требованиям армии. В свое время, в ранние дни величия Рима, только те, кто владел собственностью, могли служить в армии. Теперь, по горькой иронии, Империя сама должна была платить солдатам.