К потрясению веры в западном мире подобные скандалы приводят гораздо чаще, чем в России, по одной простой причине. Если мы переключимся на минуточку на политику, то в западном мире сексуальные скандалы с политиком гораздо важнее, чем в русском. То есть в русском мире никого не удивишь, что чиновник изменил жене. Поставить крест на его карьере таким способом невозможно. А в западном мире, где-нибудь в Америке, очень легко.
Очень сложная ситуация с тем, что говорит отец Андрей, потому что, с одной стороны, мы понимаем, что он частично прав, и, несомненно, какая-то правота за этим стоит, но, с другой стороны, есть формальная юридическая сторона вопроса, что ему и отвечают представители Московской Патриархии, которые ссылаются на то, что анонимки сами по себе не являются основанием, чтобы шельмовать людей. Конечно, с помощью такого обвинения на человеке легко поставить самую скверную печать, которая только может быть для верующего человека. И совершенно не известно, правда ли или это напечатал кто-то, исходя из личной мести по какому-то совершенно другому вопросу. И этим он отличается и от Навального, и от Ассанжа, и от многих других, что нет никаких документов. Все это очень уязвимо для судебных разбирательств. Может быть, эти скандалы закончатся судом в какой-то момент.
Кураев говорит о том, что этим семинаристам, этим монахам, которые пострадали от домогательств, очень сложно апеллировать к церковного суду, потому что, если они в него подают, то разбираться с ними будет тот самый архиерей, на которого они и жалуются изначально. Как это иногда бывало в советских учреждениях. Поэтому конечно они во многом считают, что это бесполезно. Ну, а с другой стороны, Кураеву говорят, а зачем вы это публикуете непонятно от кого, непонятно что, и, собственно говоря, кто за это будет отвечать и каким образом.
Я могу объяснить, почему позиция Кураева психологически очень симпатична. Это очень легко. Дело в том, что у нас у всех копится в подсознании ощущение, что разного рода начальство нас периодически обманывает и очень гнусно. У нас есть ощущение, что разные начальники делают постные лица, говорят речи, которые мы знаем наизусть, а на самом деле, происходит что-то непотребное. Происходит какой-то пир воровства, лжи, жестокости и тому подобное. И поэтому любой человек, который встает и, ничего не боясь, говорит, что «я обвиняю», и выдвигает какие-то обвинения в адрес той или иной правящей структуры, корпораций, тех или иных начальников в России, он, в общем, сразу имеет некий кредит доверия, потому что мы не очень доверяем какому бы то ни было начальству в нашей стране. И поэтому хочется верить в то, что скажет Кураев, нежели в то, что ему в ответ скажет чиновник. Ровно точно так же, как это было с другими разоблачениями.