Аэробус «Аэрофлота» доставил его в город, где он родился и вырос. Прямо из аэропорта, где уже ждала новенькая «Волга», его привезли пред ясные очи местного губернатора.
Губернатор был неподдельно любезен и учтив. Это, наверное, сам Канцлер ему позвонил и чего-то такого наговорил, что безраздельный хозяин окрестных весей разве что себя не предлагал столичному гостю.
Змея уже начинало подташнивать, как бывало перед очередным приступом, и он, прервав губернаторские словоизлияния, просто и коротко изложил суть дела:
– Виктор Александрович! Мне не нужна квартира или дом. Я хочу просто пожить в глухомани. Без телефона и телевизора. Желательно, чтобы кто-нибудь присматривал за мной. Старичок или бабушка. И все. Тихий дом, и ни одной живой души вокруг!
Губернатор внезапно просиял лицом, как будто угадал сокровенное желание Императора, и проникновенно воскликнул:
– Есть! Именно то, что вам надо. Роскошный старик, бывший профессор истории, живет один на заброшенном хуторе. Он у нас вроде местной достопримечательности. У него большой дом, бывшая барская усадьба, так что места хватит. Хотите отправиться прямо сейчас?
– Если можно…
Пока губернатор улаживал проблемы, Змей успел удалиться в туалет и, справившись с очередной волной тошноты, сделал себе укол прямо сквозь штанину.
Через четыре часа по тряской дороге «лендровер» губернаторских конюшен доставил его к облупившимся воротам бывшей усадьбы. Миновав развалины, они подрулили прямо к двухэтажному, все еще крепкому дому из красного кирпича. На автомобильный сигнал из дома степенно вышел высокий и плечистый, почти под два метра ростом, старик, одетый в заношенный китель без знаков различия.
– Валерь Игнатьич, принимайте гостя! – сказал, вылезая из машины, молодой крепыш, сидевший на месте рядом с шофером.
– Это кто гость, – проскрипел старик. – Ты, что ли?
– Не я, – делано рассмеялся парень. – Вот, из столицы привез!
Змей сделал попытку открыть дверцу, но долго сдерживаемый приступ навалился с неотвратимостью тайфуна, и все пропало.
Очнулся он уже под вечер, в небольшой и чисто прибранной горнице. Широкая постель, застланная белоснежными хрустящими простынями, была явно сработана в прошлом веке. «На такой кровати богатырей зачинать», – подумал он вяло, перекатываясь на бок. Страшно хотелось пить. Леонид глазами поискал какую-нибудь емкость, не нашел, встал, преодолевая вязкую дурноту, и пошел к дверям.
В просторной гостиной на первом этаже было пусто. Но стоило ему ступить на скрипучую лестницу, как неведомо откуда появился старик и птицей взлетел по ступенькам.