мимо меня, срывая на ходу галстук, воротничок, пиджак. И через пять минут появился на
палубе, волоча за собой плохо натянутый сапог, в ватнике и шапке.
— Можешь быть свободным. Все в порядке? О'кей. Ты меня извини. Так получилось.
Понимаешь, Лерочка…
Вероятно, он рассказывал бы мне о своих приключениях всю вахту, да я не стал его слушать.
Надо было выспаться.
Дней через пять «Мироныч», нагрузившись по самый мостик досками, отплыл в голландский
порт Дельфзиль.
Первое впечатление о Витьке у меня сложилось такое: «Простой, хороший парень». Но такая
примитивная характеристика не подходила этому человеку. Он был хорошим, но далеко не
простым. Витька любил посмеяться, понимал юмор, участвовал во всех наших начинаниях, но
часто вдруг становился молчаливым, замыкался. Он вообще мало рассказывал о себе, о своей
семье, о девушках. Со всеми он держался ровно, никогда не ссорился, ко всему подходил с
шуточкой. С администрацией судна, в частности со старпомом, нашим непосредственным
начальником, у Витьки были прекрасные отношения, и потому он как-то очень ловко обделывал
свои «делишки» — получал выходные дни, когда их никому другому не давали, подменялся на
вахте, позже стал артельщиком, что тоже имело некоторые преимущества: выдал продукты,
убрал кладовые и, если не надо ехать в магазин, — свободен. Он умел быстро улаживать бурные
споры, грозящие перейти во взаимные оскорбления.
— Товарищи, товарищи! Ну что это, в самом деле? Я согласен — в споре рождается истина. Но
не в такой форме. Вы должны научиться спорить красиво. Вот я вам расскажу случай… —
говорил Витька и начинал какую-нибудь длиннейшую историю, которая начисто отвлекала
спорщиков от предмета их спора. В команде за ним укрепился эпитет — «хитрован», но звучало
это скорее ласково, чем осуждающе. Матросы его любили.
Иногда Витька присаживался к столику и доставал тетрадь в клеенчатом переплете. Тихонько
поскрипывали переборки, судно покачивало, булькало в трубах парового отопления, уютно
горела над столом лампа под зеленым абажуром. Витька поглядывал на меня, а я делал вид, что
сплю крепким сном. И тогда он начинал писать. Я не мешал ему, хотя любопытство одолевало
меня. Но живя вместе в одной маленькой каюте, трудно что-нибудь держать в тайне. Скоро я
узнал, что пишет Витька. Он писал стихи. Лирические стихи о любви и море. Я, конечно, не
удержался и рассказал об этом Женьке. Мы решили попросить Витьку почитать нам свои