Дни в Царском Селе проходили в безмятежном однообразии. Если за хорошо защищенными стенами императорской резиденции Россия опасно вскипала гневом и недовольством, здесь встречались только подобострастно улыбающиеся лица. Восставши ото сна, великие княжны спускались по узкой деревянной лестнице, что вела из их комнат в покои матери, чтобы пожелать Александре доброго утра и лишь затем возвратиться к себе, чтобы позавтракать. Николай к этому времени уже сидел за письменным столом. И хотя бывало и так, что он сопровождал своих детей на прогулке по парку, и иногда даже вместе с императрицей, как правило, в первый раз за день вся семья собиралась вместе в четыре часа, когда все приходили на чай в знаменитом розово-лиловом будуаре Александры Mauve Boudoir . Это тоже совершалось в соответствии с традицией: правила, установленные во времена правления Екатерины Великой, определяли количество и форму булочек, количество блюд с хлебом и пирожными, которые ставились на стол. Александра жаловалась, что «в других домах чайные партии бывают гораздо более интересными», но, даже будучи императрицей, она «бессильна изменить хоть что-либо в порядке, заведенном при русском дворе» {30}. Александра разливала чай, передавала по кругу блюда с крошечными сэндвичами и пирожными; детям давали какао и небольшие ванильные вафли, называемые biblichen . Николай курил и читал что-нибудь вслух, императрица и ее старшие дети занимались вышиванием, а Анастасия вместе с Алексеем играли на темно-зеленом ковре {31}.
Подобные сцены, полные семейного, полностью буржуазного уюта, часто повторялись по вечерам, и нередко в них участвовала Анна Вырубова – самая близкая подруга императрицы, наивная, «сентиментальная и склонная к мистике» молодая женщина, у которой преданность к Александре соперничала только с ее безусловной верой в печально известного Распутина {32}. Царское семейство слушало граммофонные записи, особенно популярными были пластинки с операми Вагнера, а также русские или английские романы, которые читал вслух Николай, императрица занималась своим вышиванием, а девочки вклеивали фотографии, сделанные ими с помощью ящичных фотоаппаратов [6] «Кодак», в переплетенные в кожу альбомы {33}. По другим вечерам в большом полукруглом зале дворца проводилась демонстрация кинофильмов, показывали кинохронику, какие-нибудь детские фильмы, и не исключено, что показывали немые комедии из Америки или Европы, а также какие-нибудь сериалы. Все, что подлежало демонстрации, подвергалось тщательной инспекции, дабы на экран не попало что-либо недопустимое для показа детям, однако цензор неизбежно пропускал какой-нибудь страстный поцелуй или многозначительный взгляд, и все это вызывало у царских детей приступы смеха {34}.