Порей не ответил, только дёрнул щекой и отворотился — он плохо разбирался в церковных праздниках, как и большинство русичей, даже и теперь, через восемь десятков лет после крещения, даже и он, прямой потомок Добрыни, крестившего Новгород огнём.
Ростислав знает, что Вышата и Порей едут, знал, что едут к нему и знал — для чего. Но всё равно надо было поспешать — до обедни надо было поспеть в город, чтобы встретиться с князем.
Вышата свистнул сквозь зубы, конь под воеводой запрядал ушами, настороженно покосился. Откуда-то сбоку долетел конский топот — Вышатины сыновья, Ян и Путята, скакали где-то по лесу, гоняя придорожное зверьё (хотя какое там зверьё в лесу у дороги?).
— Звал, отче? — Путята подскакал первым, стряхнул с руки замшевую перчатку, сдёрнул с головы шапку с синим суконным верхом.
— Звал, — проворчал Вышата, меряя сына взглядом. Хорош молодец вырос, на новогородских-то харчах. Сыновья Вышаты женаты ещё не были, придирчиво выбирая себе невест из новогородской альбо киевской господы, а отец не торопил. «Вот и дотянул — кто теперь за изгоев-то пойдёт? — снедовольничал кто-то у воеводы в душе. — Женятся на каких-нибудь купчихах».
— Скачи в город, — велел воевода. — Ко князю в терем тебя пустить должны…
— Пусть попробуют не пустить! — задиристо бросил Путята.
— Но-но! — окоротил его отец. — Не во вражий городе едешь, к господину новому! Не хами там особо-то! Скажешь, князю, что подъезжаем мы. Внял?
— Внял, отче, — Путята чуть поклонился и взял с места вскачь.
И с чего далось, что сыновьям теперь только на купчихах жениться? — с лёгкой насмешкой над самим собой думал Вышата, любуя молодецкой посадкой сына. Да за такого-то орла… Да и отцово место в княж-Ростиславлей думе навряд ли будет ниже, чем было в среде новогородской господы. И здесь, на Волыни, и на иных столах. В том, что эти иные столы будут, хотя и вроде как и не должно их быть у князя-изгоя, Вышата Остромирич не сомневался.
Затем и ехал.
Ростислав Владимирич, волынский князь, довольно потеребил длинный ус, слушая молодого кметя. Князь изо всех сил старался выглядеть невозмутимым, хотя в душе прямо-таки петухи пели.
Сила!
Вот она, сила!
Сразу двое из новогородской господы, вернейшие отцовы люди, бояре Вышата и Порей, братья Остромиричи! Сила. А сила ему сейчас нужна больше всего. Всё есть — храбрость, войская сметка… всё. Силы войской мало.
А Вышата — стратилат! С отцом покойным на Царьград ходил вкупе, три года у греков в полоне просидел, а уцелел и обратно воротился. Ростислав Владимирич до сих пор толком не знал, какая нелёгкая толкнула деда с отцом в ту несчастливую войну с греками, где отец потерпел столь жестокое поражение.