— На машине — полчаса, а пешком — больше чем полтора.
Чалмерс на мгновение задумался. Мне казалось, что после этих вопросов он выйдет из себя, но этого не произошло. Он пожал плечами и сказал:
— Она не могла покончить с собой. Я это знаю. Так что можете оставить эту версию при себе, лейтенант. Ясно, что она упала со скалы, когда пользовалась кинокамерой.
Карлотти промолчал. Гранди поерзал и стал внимательно рассматривать свои ногти.
— Я хочу услышать выводы, — произнес Чалмерс жестким голосом.
— Моей обязанностью является, — сказал Карлотти, — доложить факты судье. Он сделает заключение.
Чалмерс пристально посмотрел на него.
— Да. Кто судья?
— Синьор Джузеппе Малетти.
Чалмерс кивнул.
— Где тело моей дочери?
— В морге Сорренто.
— Я хочу ее увидеть.
— Конечно. Для этого нет никаких препятствий. Я вас туда отвезу.
— Нет. Я поеду сам и возьму с собой Доусона.
— Как вам будет угодно, синьор.
— Только предупредите того, кто за это отвечает, чтобы я мог ее увидеть. — Чалмерс достал новую сигару и начал снимать обертку. В первый раз после того, как я вошел в комнату, он посмотрел на меня. — Итальянские газетчики уже знают об этом деле?
— Пока нет, — ответил я.
Он кивнул и повернулся к Карлотти:
— Благодарю за факты, лейтенант. Если я захочу еще что-то узнать о ходе следствия, я с вами свяжусь.
Карлотти и Гранди поднялись.
— К вашим услугам, — сказал Карлотти.
— Проклятые итальяшки, — свирепо промолвил Чалмерс, когда они вышли.
Я решил, что настал момент, чтобы достать шкатулку с драгоценностями, которую Карлотти дал мне на хранение. Я положил шкатулку на стол перед Чалмерсом.
— Это принадлежит вашей дочери, — сказал я. — Они нашли это на вилле.
Он нахмурился, подался вперед, открыл шкатулку и вперил глаза в ее содержимое. Потом он перевернул шкатулку вверх дном и высыпал драгоценности на стол.
Джун поднялась на ноги, подошла и заглянула ему через плечо.
— Ты ведь не давал ей этого, а, Шервин? — спросила она.
— Конечно нет! — воскликнул он, перебирая бриллиантовое ожерелье пальцами. — Я бы никогда не дал ей таких вещичек.
Она перегнулась через его плечо и попыталась взять бриллиантовое ожерелье, но он отбросил ее руку.
— Оставь их! — Рык его голоса заставил меня вздрогнуть. — Иди и сядь!
Слегка поведя плечами, она вернулась к окну и села.
Чалмерс сложил бриллианты обратно в коробку и закрыл крышку. Он обращался со шкатулкой так, как будто она была сделана из яичной скорлупы.
Некоторое время он просидел недвижно, смотря на шкатулку. Я наблюдал за ним, размышляя, что он предпримет в следующий момент. Его всеподавляющая аура снова к нему вернулась.