Когда я вышел из дома, она уже сидела в «бьюике». Мы выехали на виа Витторио Венето. Дорога была почти пуста, и мне хватило десяти минут, чтобы доехать до дома Хелен. В пути ни я, ни она ничего не говорили.
— Пожалуйста, остановите здесь, — попросила она.
Я подрулил к тротуару, остановил машину и вышел. Обойдя «бьюик», я открыл для Хелен дверь. Она вышла и оглядела пустынную улицу.
— Вы подниметесь? Думаю, нам найдется о чем поговорить, — сказала она.
Я снова вспомнил, что она дочка моего босса.
— Я бы мог подняться, но, наверное, лучше не надо, — сказал я. — Уже поздновато. Не хочу никого беспокоить.
— Вы никого не побеспокоите.
Я выключил фары и пошел за ней.
Необходимо все детально объяснить, потому что я не хочу, чтобы возникло ложное впечатление о моей первой встрече с Хелен. В это трудно поверить, но если бы я знал, что у нее в доме никого нет — ни подружки, ни слуги, — меня бы на аркане было не затащить внутрь. Но мне казалось, что там есть хотя бы слуга.
Мое будущее и все мое благосостояние были в руках Чалмерса. Одно его слово — и я вылечу из газеты как пробка. Забавляться с его дочерью было так же опасно, как играть с гремучей змеей.
Размышляя над этим, я понял, что и Хелен все предусмотрела. Она все устроила так, чтобы нас не видели вместе в доме Лучано, и сознательно предложила мне остановить машину в двухстах ярдах от входа в ее дом. Если кто-нибудь из моих лучших друзей и увидит здесь машину, это не наведет его ни на какие ненужные мысли о нас двоих.
Мы поднялись на лифте, не встретив никого в вестибюле. В квартиру мы тоже вошли так, что нас никто не видел.
Когда она закрыла входную дверь и ввела меня в большую гостиную с затененными лампами, у меня вдруг возникло ощущение, что мы в квартире одни.
Она бросила накидку на кресло и подошла к искусно отделанному коктейль-бару.
— Как насчет рюмки хлебной водки или джина? — поинтересовалась она.
— Мы что, здесь одни, да? — спросил я.
Она повернулась и посмотрела на меня. В полумраке она выглядела ошеломляюще.
— Ну да — а что в этом криминального?
Я почувствовал, как мои ладони вспотели.
— Я не могу здесь оставаться. Вы знаете почему.
Она продолжала смотреть на меня, подняв брови.
— Вы так боитесь моего отца?
— Дело не в том, что я боюсь вашего отца. — У меня вызвало досаду то, что она так точно попала в цель. — Я не могу оставаться здесь наедине с вами, и вы должны это знать.
— О, не будьте таким глупым, — нетерпеливо сказала она. — Если мужчина и женщина остаются наедине в квартире, разве они обязательно должны плохо себя вести?