Жизнь шла, а Юрасик продолжал держаться за поручни, не взирая на то, что уже мог отдыхать на любой промежуточной станции.
Его манило движение, скорость и чувство гордости. Как ему хотелось сказать:
- Мама, смотри, я не подвел, я все еще мчусь на поезде, о котором мог только мечтать.
Старик грустно вздохнул. Теперь его поезд ушел. Он совершил роковую ошибку, решив покрутить жизнью в свое удовольствие. Она отплатила той же монетой, не задумываясь и не сомневаясь. Старик сам всегда действовал именно так, мог ли он укорять судьбу?
Звонок внутреннего телефона прервал размышления:
- Юрий Андреевич, к вам тут посетители, говорят из ФСБ, примите?
- Спросите, они могут немного подождать?
Секретарша повторила вопрос шефа посетителям.
- Пять минут подождут.
- Хорошо, Ирина Васильевна, пусть ждут.
Старик понял все. Они могли взломать дверь, но делать этого не стали. Даже не подергали. Представились секретарше и попросили доложить о своем приходе.
- Из уважения к должности и былым заслугам?
- Вот уж нет. Тот, кто отдавал им приказ, точно знал, что делает.
- Другой на его месте мог еще сомневаться, но не высокий человек. Слишком долго он ходил по коридорам власти, чтобы сомневаться в ее намеках.
- Знаем-знаем, - погрозил он запертой двери, - уроки Берии изучал по архивам, а вот Андроповщину испытал на своей шкуре. Намерения, как говорится, ясны, дело за малым.
Старик встал из любимого кресла и подошел к сейфу.
- Интересно, тот, кто вселится в кабинет после меня, все переделает или оставит как есть?
Старик открыл сейф. Несколько пачек с зелеными купюрами, папки с бумагами, которые хранят многие секреты.
- Сжечь, - мелькнула мысль.
- Зачем? Пусть тайное станет явным, так всегда бывает.
В дальнем углу сейфа ютился синий мешочек, обтрепавшийся от времени, но все еще целый.
Высокий человек извлек из мешочка трофейный немецкий Вальтер: единственное приложение к похоронке на отца. В сорок четвертом мать едва не застрелилась из этого самого пистолета.
- Да, судьба - мастер сложных поворотов.
Раз в квартал в течение десятков лет старик обязательно чистил пистолет и смазывал его. Сначала в память об отце, потом из соображений практического характера, а потом просто по привычке. У него было не так много вещей, которые стали привычкой, милой сердцу памятью о прожитых годах. Любимое кожаное кресло и отцовский трофейный Вальтер, вот, пожалуй, и все.
Старик зарядил пистолет и снял с предохранителя. До истечения назначенного времени осталось меньше минуты.
- Нет, не здесь.
Он закрыл сейф, привел в порядок бумаги на столе, и снова сел в свое кресло. Оно в последний раз протяжно скрипнуло под привычной тяжестью хозяина.