Где ты, Серёженька? Где-то забился в одиночестве и думаешь обо мне? Или утешаешься на пышной груди какой-нибудь очередной Мананы? Как теперь всё у нас будет? Оживёт ли наша любовь? Ведь мы стали другими… Ожесточёнными… И ты такой суровый, безжалостный… Но я отогрею тебя. Потому что люблю. Люблю тебя, каким бы ты ни был…
Мне стало душно и я откинула одеяло. Оно было мокрым… От слёз? Неужели я плачу?! Я не плакала со дня смерти мамы, даже на её похоронах мои глаза были сухими! Я не позволяла себе плакать, чтобы быть сильной. И вот я плачу. Плачу от счастья… Потому что есть кому плакаться. Теперь у меня есть семья и я могу быть слабой.
Через пару часов дверь приоткрылась и я увидела озабоченное лицо бабушки. Я улыбнулась ей и она влетела в комнату:
— Никуша! Что с тобой было? Я ничего не понимаю… — она прищурилась и испуганно воскликнула: — Ты плакала?! Я сто лет не видела твоих слёз!
— Ну, тут ты сильно преувеличиваешь, ба. Не сто, а всего лишь семь. Я не плакала, потому что нельзя было. Чтобы не ослабеть. А теперь я могу быть плаксивой девчонкой, теперь всё по-другому. Всё налаживается.
— Ничего не понимаю! Что по другому? Не темни! — начала сердиться бабушка. — Ника, не заговаривай мне зубы! Давай-ка выкладывай всё, как есть! Колись, чёртова внучка!
— Ба! Разве наш дед был чёртом? Или ты на себя намекаешь?
— Ника!!!
— Ну ладно. Зови сюда Полину Аркадьевну и Никитку. Буду колоться принародно.
Бабушка стрельнула в меня недоверчивым взглядом и послушно отправилась за остальными членами нашей семьи. И скоро все они робко вошли и испытующе уставились на меня. Полина Аркадьевна уже не выглядела такой удручённой, как утром, но чувствовалось, что она ждёт от меня чего-то особенного: в серых глазах её прятались тревога и надежда — обруку. И я, наконец, поняла почему с самого начала она показалась мне знакомой: Сергей был здорово похож на мать.
— Ну! Вероника, не тяни! — призвала меня к ответу бабушка.
— Рассаживайтесь, мои дорогие. И поудобнее… — предложила я и поманила Никитку к себе на кровать. — Мне надо вам кое-что сказать. Важное.
Бабушка решительно угнездилась у меня в ногах, а хозяйка осторожно присела на стул. Я обняла Никитку и ободряюще улыбнулась:
— Милые мои женщины! Пришло время открыть вам все свои тайны. Не все сразу, конечно, но главную я открою сейчас… Полина Аркадьевна, родная моя… Никита ваш внук. Ваш родной внук. Сын Сергея. Наш с Серёжей сыночек.
Никитка вцепился в меня, Полина Аркадьевна схватилась за грудь, а бабуля открыла рот, но тут же его захлопнула и по тому, как судорожно она сглотнула, я поняла, что моя хулиганистая ба проглотила с десяток своих «оберегов».