— Он счастливчик… — позавидовал Михаил и вымученно улыбнулся: — А меня ты хоть чуть-чуть любишь?
Открывшись другу, я почувствовала облегчение и могла уже легко смеяться:
— Глупый мой Мишутка!.. Конечно, люблю! По другому, не как единственного, но всё же люблю! Да и как можно тебя не любить? Ты сам не знаешь, какой ты замечательный! И ты совсем не знаешь себе цены! Вот сейчас дам тебе показания и докажу, как нежно люблю тебя… — я обцеловала его повеселевшее лицо и приказала: — Доставай свой сотовый! Я позвоню своим, предупрежу, что не приду сегодня ночевать, — и займёмся делами: и полезными и приятными… По очереди…
Бабушка молча выслушала мой оправдательно-наступательный бред и понятливо хмыкнула. Стыдясь своего вранья, я поинтересовалась, чем они занимаются:
— Кто чем, каждый своим делом, — холодно ответила бабуля и не удержалась, съязвила: — Не волнуйся, ничем предосудительным мы не занимаемся! — и отключилась.
Моё смущение не скрылось от внимательного взгляда персонального милиционера:
— Что-то случилось?
— Бабуля намекнула мне, что я непутёвая девчонка…
— Она у тебя нескучная, — усмехнулся Михаил, — без всяких церемоний отправила меня к… покататься на лёгком катере.
— Это ещё пустяки, разминка. Она у меня асс по народному фольклору. Такое может выдать! Заслушаешься… если уши не завянут.
— А знаешь, я бы не отказался от такой бабушки! — заявил мой рыцарь. — Это было бы подходящее приложение к такой боевой девчонке, как ты…
Я настроилась на запись и призвала влюблённого «мишку» к порядку:
— Давай не будем отвлекаться на глупости, дорогой. Я начинаю рассказ, а ты по ходу можешь задавать мне свои вопросы.
На «дачу показаний» с комментариями, репликами и вопросами ушло больше часа и потрясённый подробностями моих невероятных приключений собеседник предложил снять стресс коньяком… и другими методами.
Михаил был так нежен и чуток, что я не могла не ответить тем же и отдавалась ему вся без остатка, честно и до самого донышка — как будто исповедовалась духовнику…
— Зайка моя… Любимая… Как же я боюсь за тебя, — сказал он, когда мы устало откинулись на подушки, — если бы ты знала, как они все опасны! Это нелюди: умные, циничные, жестокие… Не дай Бог с тобой что-нибудь случится — я не переживу этого!
— Переживёшь, Мишенька, — спокойно возразила я. — Пережил же ты мою туфельку и кровь?.. Жизнь сильнее смерти. Потому что в ней есть любовь, вера и надежда. И зря ты волнуешься заранее! Совершенно зря. Я прекрасно понимаю, какая это страшная и беспощадная свора. Но я сильней. Я смотрела им в глаза и не боялась за себя. А только за тех, кого люблю. Любовь придаёт силы… — Михаил сгрёб меня в охапку и я услышала, как бьётся его любящее сердце. — Не бойся за меня, Мишутка. Я буду осторожна. И я теперь знаю их… Пусть даже по кличкам. Но я узнаю их имена и ославлю… Как Челнокова.