Поймав себя на мысли, что хладнокровно обдумываю убийство, я чуть не задохнулась… но быстро пришла в норму от гнева: мать их так! Это они довели меня до такого! И потому ничего ужасного нет в том, что я думаю о мести! Чёрт побери! Ну не о своей же смерти мне думать?! А если они захотят поглумиться надо мной?!! О, Господи, дай мне силы всё это выдержать! И я стала вымаливать лёгкую смерть, раз уж она неизбежна…
Тем временем Ваньки сменили тему и я послушала историю Грибани про некого Слоняру, которого Харлам хотел послать к гонцу, но тот торчит глухо, сидит удолбленный и сачкует. Кто из героев истории торчит, а кто сачкует, я толком не поняла, но то, что Грибаня собирается встречать кого-то с грузом наркоты и боится влипнуть, усвоила.
Желая поддержать приунывшего соратника опасного наркофронта, Губошлёп рассказал анекдоты, про двух ширакезов в Лондоне, про мальчика, из которого родители выбивали дурь, но тот всегда знал, где достать ещё, и про девочку, смакующую детский героин оранжевого цвета и с апельсиновым вкусом.
Ваньки с удовольствием ржали над детьми, потребляющими наркотики, и на душе у меня стало ещё омерзительней. Господи! Сделай так, чтобы они заткнулись!!
В этот момент я ни сном, ни духом не предполагала, как скоро это случится…
Деревья исчезли и тряска уменьшилась, намекая на то, что мы выехали на асфальт. За окошком буммера стремительно темнело и я подумала, что, наверное, уже десятый час и дело идёт к ночи и к бандитскому привольному беспределу… «Потерпи немного, Татушка, — уговаривала себя я, — скоро, совсем скоро всё закончится… И наступит покой…».
Но покой, видимо, был прописан не мне.
Салон автомобиля высветила яркая вспышка и раздалась автоматная очередь. Стреляли, видимо, по шинам, потому что наш буммер дёрнулся, развернулся боком, несколько метров протащился по асфальту и сел на обода. Я зажмурилась и прильнула к сиденью, проклиная создателей БМВ за то, что они не предусмотрели ниши под сиденьем, куда могла бы забиться такая изящная женщина, как я.
Ваньки вскрикнули: «Атас! Наезд!!» — и принялись вертеться, пиная меня ногами, — а я открыла глаза, чтобы не прозевать свою смерть. И увидела её… Вернее, увидела дула пистолетов в руках Ваньков, но снова зажмуриться не успела: раздалась новая автоматная очередь и передние стёкла разлетелись вдребезги. И кто-то охнул. Должно быть водитель, потому его голова упала на руль и раздалась сирена. Я удивилась — а чего же это Азиат не командует Ванькам к бою? — и увидела, что тот как-то уж слишком беззаботно откинулся на спинку кресла.