— Какая шифровка?!! — заволновался Самбэк.
— А вот эта! — я достала из кармана записку и щелчком отправила Самбэку.
Мужики сгрудились над шифровкой, а я приняла очередную таблетку аспирина, так как голова моя снова запылала.
Запив снадобье соком, я наконец-то, осмелилась взглянуть на Бригадира. Тот не примкнул к своим, а облокотился на стол и, сложив друг на друга кулаки, упёрся в них подбородком. И неотрывно смотрел на меня. Глаза его блестели, а лицо было закаменевшим, как накануне… Может быть он всё-таки волнуется за меня? Боже, как я его люблю! Даже такого. Даже бандита… Серёженька, Ёжик мой сероглазый…
Резкий окрик Мамая заставил меня вздрогнуть, а Бригадира сжать кулаки:
— Эй, ты, растыка! Давай сюда код!
— Чего орёшь, ордынец чёртов?! — рассвирепела я. — На Куликово поле кличешь? — Мамай оторопел, а вся свора уставилась на меня и принялась хихикать. — Или не знаешь, что только лаской можно чего-то добиться от женщины? В честь чего ты с меня требуешь чужое? Будешь так орать, дикарь, Харламу отдам сумку! И вообще ты мне настохренел! Да что ж это такое, гоп вашу мать!..
И меня понесло. Чтобы снять неимоверное нервное напряжение, я засыпала мафиози «оберегами» по самую макушку, не обращая внимания на выпученные глаза Сергея: такой он меня не знал! Так ведь семь лет прошло, любимый! Семь лет борьбы за существование! Борьбы в одиночку.
Высказавшись предельно радикально и доступно, я почувствовала облегчение — даже температура немного спала. По крайней мере, я здорово взмокла.
— Наш человек! — одобрил мой выпад Самбэк. — Чем ей страшнее, тем она наглее… — А давайте, мужики, мы её к себе на работу примем!
Крылья моих ноздрей ещё не улеглись и пульс не утихомирился. Потому я позволила себе дерзость:
— Вы только что хвалились, босс, что знаете обо мне всё! Разве вам неизвестно, что я модельер-конструктор? И что я у вас буду делать? Конструировать униформу для наркодельцов? Этакие тюремные штанишки-капри и курточки? С кружевными карманами и рюшами? Конечно, для половины вашей команды — для других сотворю мужественный прикид… Но всё исключительно голубое!
— Почему именно голубое? — неожиданно поинтересовался Маркс.
— Так ведь в тюрьме, куда вы все рано или поздно угодите, баб нет! Одни мальчики… — я расхохоталась, но меня никто не поддержал.
— И всё-таки, мадам, соизвольте дать нам код! — без улыбки напомнил Самбэк.
— Да, пожалуйста! — и я назвала вокзал и код.
— А номер ячейки? — осторожно высунулся Мамай.
— А вот номер ячейки, я не запомнила, — призналась я. — Как говорится, опростоволосилась на нервной почве.