– Кто здесь? – озираясь, спросил он.
Смешок повторился, и из-за косяка большого проема, еще не исследованного Пашкой, выглянула любопытная детская мордашка. Пашка обрадовался, что не один, и, потихоньку передвигаясь в сторону проема, старался не спугнуть человеческую душу.
– Только не убегай, я – хороший, – приговаривал Шило, одновременно прислушиваясь к шорохам и звукам.
Добравшись до косяка, он осторожно заглянул за него. Пусто. На мгновение Пашка подумал, что ему показалось, будто в проеме кто-то прятался – уж в больно чудное место он попал. Но неосторожное движение оконной занавески рассеяло его сомнения. Пашка решил сделать вид, что никого нет, тем более что находился теперь в самой настоящей кухне, с накрытым белоснежной скатертью столом, тарелками, холодильником и рукомойником. На столе лежала половина буханки аппетитного ржаного хлеба с корочкой, огурцы, помидоры, пучок зелени, крупная соль, брусок деревенского масла и яйца. «То, что надо!» – подумал Шило и решительно направился к умывальнику, чтобы смыть остатки сна и тщательно вымыть руки. К тому же умывальник находился в непосредственной близости от занавески, за которой прятался таинственный пересмешник. Пока Шило плескался у рукомойника, любопытное существо снова высунуло мордашку, но сейчас для голодного молодого парня приоритетной была другая задача. Организм требовал пищи. В это время притвориться, что ты ничего не замечаешь, было вполне естественным состоянием. Пашка не мог думать ни о чем, кроме ломтя свежевыпеченного хлеба с маслом, присыпанного крупной солью, яйца вкрутую, разрезанного на две половинки и душистых кружочков хрустящего огурца. В еде Паша был эстетом. Близкие говорили, что он даже обыкновенную колбасу не ест, а употребляет – Шило сооружал такие дизайнерские бутерброды, что у отъявленных вегетарианцев текли слюнки. Вот и сейчас он уверенно сел на тяжелый добротный стул, взял в руки половинку хлеба и понюхал его, проглотив слюну. Нельзя спешить во время еды. Отрезав от буханки два тонких ломтя, Пашка аккуратно намазал их маслом. Это очень важно, при какой температуре хранится масло, крайне неприятно крошить его на хлеб, когда оно слишком холодное. Здесь масло было в оптимальном состоянии – не слишком жидкое и не слишком твердое, – легко размазывалось по коричневой дырявой поверхности и застревало малюсенькими пятнышками в крошечных порах. Соль, яйца с солнечной сердцевиной и огурцы – тарелка с таким наполнением приобрела буквально шедевральный вид. Пашка усовершенствовал конструкцию и возложил половинки яиц на бутерброд, аккуратно отрезал ножом удобный кусок и, наколов на вилку трехслойное чудо, понес его ко рту.