* * *
– Пока я буду в Москве, вы должны сделать все возможное, чтобы она влюбилась в наш модный дом, и он стал ей роднее, чем особняк в Челси. Задача понятна? – Влад внимательно посмотрел на нас с Максом.
Кабинет директора ZET MAX выглядел сумрачным, один из рожков люстры не горел.
– Of course, – хихикнул Макс. – Давненько я не спал с женщинами, даже любопытно…
– Спать с ней категорически запрещено! – резко оборвал его Влад, уронив подставку с визитками.
Такая бурная реакция была ему не свойственна. Мы с Максом удивленно переглянулись.
– Не надо никакого секса, куража и прочего, – уже более спокойно продолжил Влад. – Ты должен увлечь ее работой, творчеством. У нее солидные родители. Еще не хватало, чтобы девушка начала таскаться по ночным клубам и приходить домой под утро пьяной. Кэт для нас – ключ к сейфу ее папы. Придумай с ней какую-нибудь коллекцию.
– Я понял, понял, – замахал руками кутюрье. – Чего ты шумишь? Ее мамашка как раз просила сшить вечернее платье.
– Очень хорошо, – кивнул Влад и пересказал то, что узнал от Артура о семье Штейнов.
Папа скуп, острожен и никому не доверяет. Брат с сестрой прозвали его «папа Скрудж». На него имеет воздействие только мама. Взаимоотношения в семье сложные. Кэт почти два года не работает. Это очень раздражает главу семейства. Мама – Полина Ивановна – в дочери души не чает, всячески оберегает и давно мечтает выдать замуж за настоящего английского лорда. Но Кэт замуж не собирается. Осенью она поступила на курсы модельеров в Сент-Мартинс.
– Слушайте, слушайте: у меня мысль! – воскликнул Макс. – Назовем коллекцию «Chelsea Girl». Мини-юбки и прозрачные кофточки в стиле ретро шестидесятых.
Макс начал набрасывать карандашом эскиз на подвернувшемся листе бумаги.
– Шейте, что хотите, – Влад начал складывать документы в дорожную сумку. – Надеюсь, к моему возвращению девушка будет готова к разговору о деньгах ее отца. И перестань рисовать. Лучше почитай газету.
Он бросил на стол «Metro». Макс схватил газету и пробежал глазами несколько строк.
– Почему это я разодетый клоун? А vintage monkey? Я – макака, старьевщик? A pack rat? Да вы сами желтые вонючие крысы! На какой помойке нашли эту гадость?
Он брезгливо отшвырнул газету.
– Валялась в метро, – пояснил я. – Что ты злишься? Мне кажется, что любая реклама хороша.
– Что они понимают в моде! Ни одной пуговицы в жизни не пришили, а туда же! – Макс, не скупясь на изощренные эпитеты, принялся высказывать свое мнение о журналистах.
Я пытался урезонить разбушевавшегося друга, но Макс не успокаивался, потом схватил газету и с криком: «Я им устрою!» выскочил из кабинета.