Мля! Как жаль, что передатчик накрылся. Сейчас бы вызвал всех своих и приказал бы отойти. Двое в драке – третий в сраке! Не хватало еще, чтобы дерущиеся стороны сплотились против нас. С них станется! Ох, как жаль, что нет связи! Может все-таки получиться разжиться рацией?!
Выбравшись из дома, короткими перебежками перебежал к следующей постройке. Пришлось перелезть через очередной забор, а потом пробежаться по огороду, вытаптывая грядки с рассадой. Очередной дом – большое, двухэтажное строение, сложженное из белого силикатного кирпича. Входная дверь была выбита, часть дверного косяка отсутствовала начисто – кто-то прыткий, прикрепил ручную гранату к двери и взорвал её, проникая в дом. Осторожно войдя внутрь, я быстренько исследовал дом снизу доверху. Дом ограбили, перевернули все верх ногами. Перебили и разломали, все, что только можно. В экране плоского телевизора торчала ножка стула. Эстеты, мля!
На втором этаже были большие окна, через которые открывался хороший вид на село. Войнушка местного значения разгоралась на славу – пока я смотрел в окно, прогремело несколько взрывов – кто-то, методично, зачищал село, разрушая дома.
Когда возникла пауза между взрывами и наступила неожиданная тишина, я услышал легкий шорох у себя над головой. Кто-то был на крыше!
Вернувшись в коридор, посмотрел на крышку люка в потолке. Лестницы нигде не было значит: либо лестница складывается и прячется внутри, либо её затянули наверх.
- Эй, наверху! Покажись! Не заставляй стрелять в потолок! – громко произнес я. – Выходи! Я знаю, что ты здесь!
Вот будет хохма, если на чердаке никого нет, и я разговариваю с пустотой. На всякий случай, вернулся в комнату и, подняв ствол автомата, взял на прицел крышку в потолке.
- Дяденька, не стреляйте. Пожалуйста! – плаксиво прошепелявил детский голос сверху.
Крышка люка исчезла, и в темном прямоугольнике лаза появилось заплаканное детское лицо. Девочка. Десять лет, плюс минус год. Волосы светлые, лицо покрыто веснушками.
- Спускайся. Я – свой! Только быстрее, а то могут бандиты вернуться, - поторопил я девчушку.
- А, вы и правда, свой?! – недоверчиво спросила девочка, выкидывая из провала веревочную лестницу.
- Конечно, свой. Я - из милиции, - соврал я.
Когда девочка спрыгнула вниз, я невольно отшатнулся от нее – детское платье было залито кровью, а волосы на голове слиплись в один колтун, бурого цвета.
- Ты ранена? – спросил я, держа девочку на прицеле. – Тебя укусили?
- Нет, что вы, - девочка даже замахала руками в знак протеста. – Это не моя кровь. Это с тети Люды натекло столько. Она меня прикрыла, когда нас расстреливали. Я лежала – ждала, когда плохие дяди уйдут. А потом сюда прибежала и спряталась на чердаке. Правда, правда! Это не моя кровь! – кажется, девочке было очень важно, чтобы я ей поверил.