— Каталина, — представилась она. Рошаль недовольно курлыкнул. — Да, ты прав, нехорошо обманывать. Сайлейн.
Рошаль подозрительно сощурился.
— Другого нет, так что привыкай. А ты у нас кто?
Птица, если можно так сказать, тяжко вздохнула. Ее крылья совсем поникли, и даже легкое серебристое сияние на мгновение потухло.
— Я сейчас сделаю кое-что, а ты никому не скажешь, хорошо? — заговорщицки сказала Сайлейн и склонилась к самому птенцу. На мгновение ее собственные глаза засияли серебром и потухли. — Ну, здравствуй, Кайли.
— Госпожа? — раздался недоверчивый, немного осипший голос мальчишки лет десяти.
— Не то чтобы, — замялась девушка. Госпожой она не была, зато ее сестра как старшая жрица имела подобное величание. — Но с госпожой я тебя познакомлю, если хочешь.
— Спасибо.
На лице мальчишки расцвела счастливая улыбка. Но вот он задумался и резко погрустнел.
— А я уже навсегда в этом виде?
— Нет еще, — развела руками Сайлейн, опускаясь на краешек дивана; мальчишка устроился на ковре. — Но чем больше будешь проводить в этой форме, тем скорее она закрепится. Вид птицы у тебя сохранится, не переживай. Только… мы не в Гортане, и здесь людям лучше не знать о тебе. Вряд ли они захотят признаваться в своих слабостях, а соврать при тебе… Сам понимаешь.
— Понимаю, — обреченным голосом произнес мальчишка. — А долго мы будем здесь, я бы хотел сказать семье, что нашелся.
— Напиши им письмо, я отправлю. Бумага там. — Сайлейн кивнула на дверь кабинета. — И составь для меня список, что тебе нужно. И последнее, шторы не открывай, когда будешь обращаться, сияние будет такое, что и с закрытыми окнами заметят, а если их открыть…
— Я не буду их открывать, — пообещал мальчишка, убегая; уже в дверях он обернулся: — Спасибо, госпожа.
— Не за что, — улыбнулась Сайлейн, радуясь, что сестра из-за неимения собственных сил привлекала ее к некоторым ритуалам.
Наконец с чувством выполненного долга девушка легла в кровать и тут же заснула. Этот поистине тяжелый день кончился.
Проснувшись на рассвете, Сайлейн, пользуясь свободным временем, поспешила в кабинет, где ее должно было ожидать письмо Кайли. Едва войдя в комнату, девушка решила, что мальчишка просидел здесь всю ночь. Стол был усыпан скомканной бумагой, на столешнице виднелось пятно от пролитых чернил. Было заметно, что мальчишка пытался его убрать, но получилось только хуже. Аккуратно освободив себе место за столом, Сайлейн начала разбираться с оставленными ей бумагами.
Во-первых, ей сразу бросился в глаза почерк Кайли — с обилием завитушек и некоторыми буквами, понятными ей только из-за интереса к истории сообщества оборотней. Они не использовались уже порядка ста лет.