Александр Юнг, внимательно слушавший пояснения, лишь покачал головой в ответ собственным встревоженным мыслям. Он невольно взглянут на кристаллодиск с данными по проекту «Танаис». Дрожь охватывала президента, как только он пытался осознать истинный масштаб нависшей угрозы. Двадцать четыре тысячи Семей. В каждой – миллиарды особей, по сути, безропотных, беспощадных бойцов…
Адмирал Мищенко встал, неторопливо прошелся по террасе, остановился, глядя на океан, а затем произнес:
– Как говорили древние: «Хочешь мира, готовься к войне». Мы не стремимся к столкновениям, не жаждем крови, но большинство Диких Семей деградировало до такого уровня, когда ими воспринимается только язык грубой силы. Пропустим один удар, и нас сочтут легкой добычей. Именно поэтому я своим приказом высоко оценил действия Ральфа Дугласа. Я хочу, господин президент, чтобы вы поняли самое главное: жизнь спасенного им мальчика, Ильи Тернова, – это целая вселенная. Каждый из нас неповторим. А у общественного разума – миллионы бойцов и рабочих, они – всего лишь клетки огромного, по большей части непонятного нам организма, стремящегося выжить любой ценой. Пора трезво взглянуть на раздробленную цивилизацию инсектов. Мы привыкли смотреть на них с сожалением, как на жертв беспощадных харамминов, однако Квоты Бессмертных более нет, а двадцать четыре тысячи Семей смотрят на планеты Обитаемой Галактики как на лакомый кусок законной добычи. Нам придется быть жесткими и последовательными в действиях, если хотим сохранить мир.
Звезды над головой сияли ярко и холодно.
Юнг невольно поежился.
– Я прекрасно понял вашу мысль, адмирал, – негромко ответил он, забирая со стола кристаллодиск.
Планета Элио. Госпиталь ВКС Конфедерации.
– Дядя Дуглас! Ты очнулся!
Ральф с трудом повернул голову. По ту сторону прозрачного пластикового барьера стоял Илья.
– Привет, малыш… – едва шевельнув губами, прошептал он.
– Ты поправишься, дядя Дуглас?
– Зови меня Ральф… Как сам?..
– Нормально. Только скучно. Врачи к тебе не пускали. И еще каждый день меня осматривают. Говорят про какую-то имплантацию.
– Ты… не бойся…
– А чего мне бояться? – не понял Илья.
– Ничего не бойся… – Ральф с усилием приподнял голову. – Врача… позови. Того, что тебя осматривает каждый день.
– Ладно. Он тут недалеко. Я видел. А зачем он тебе? Болит еще? – Взгляд Ильи остановился на едва зарубцевавшихся ранах Ральфа.
– Поговорить с ним хочу… О тебе…
Илья удивленно улыбнулся:
– Обо мне?
– Ну да… Я ведь теперь тебе… словно отец, верно?
– Здорово! – Глаза Ильи заблестели. – Ты ведь не шутишь?