Ну уж сегодня-то мы не допустим подобного промаха, верно? Ан нет, допустим. Наши церкви все еще полны законничества и морализма, а обратная реакция многих прихожан – повышенный интерес к любви и приятию Бога. О смерти на кресте во удовлетворение Божьего гнева и справедливости они предпочитают не вспоминать, а порой даже возмущаются этим «божественным насилием над собственным ребенком». Если не остеречься, этот путь ведет к дешевой благодати, к учению о недорогой ценой купленной любви не слишком святого Бога, который не судит нас, а любит и принимает такими, как мы есть. Такая вера ничего не изменит. А значит, мы все еще должны прислушиваться к голосу Бонхёффера и других, кто глубже нас заглядывал в суть Евангелия.
...
Тимоти Келлер,автор книги The Reason for God [1]
Пролог 27 июля 1945 года, Лондон
Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены; уничтожаемы, но не погибаем. Всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисуса открылась в теле нашем. Ибо мы живые непрестанно предаемся на смерть ради Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей, так что смерть действует в нас, а жизнь в вас.
(2 Кор 4:8–12).
В Европу наконец-то вернулся мир. Лик ее, исказившийся и сделавшийся ужасным в пору войны, вновь обрел спокойствие и благородство. Чтобы осмыслить эти события, понадобятся долгие годы. Европа словно бы подверглась мучительному изгнанию бесов, и эта процедура отняла у нее все силы, но все же, вопя и противясь, последний демон уже отлетал от нее. Тиран покончил с собой в сумрачном бункере под своей разбомбленной столицей, и союзники праздновали победу. Как по сигналу наступило лето, первое мирное лето за шесть тяжких годов. Но отделаться от недавнего прошлого как от страшного сна не удавалось: то и дело что-то заново напоминало о пережитом кошмаре, и эти напоминания сами по себе были столь же ужасны, как прежние события, а порой и еще хуже. В начале лета распространились леденящие душу известия о лагерях смерти и о тех бесчеловечных делах, которые нацисты творили на только что покоренных, обращенных в ад окраинах своей недолговечной империи.
Слухи о подобных злодействах курсировали и в пору войны, однако теперь факты были подтверждены фотографиями, кинохроникой и свидетельством солдат, участвовавших на исходе апреля в освобождении концлагерей. Масштаб этих ужасов прежде не был известен и не поддавался воображению, для измученной войной британской публики это оказалось уж слишком. Люди утверждались в своей ненависти к Германии, каждая омерзительная деталь лишь усугубляла отвращение ко всем немцам. Бездонность греха ошеломляла.