И пожалуй, лучше всего эту тенденцию можно проследить и прочувствовать в военных письмах. В том числе в письмах с другой воюющей стороны. «Дал бы Бог конец этой резне, — писала жена немецкому солдату на Восточный фронт в октябре 1914 года, — ужасно, когда читаешь газету. Рудольф теперь вблизи от Варшавы и пишет, что это мученье животных и людей. Теперь ведь наши войска должны были отступить от Варшавы, и говорят, что опять наступает громадная масса русских. Да сжалился бы Бог, это ведь тоже люди, и все это убивается. Все говорят, что война их делает такими, что все чувство жалости теряют. Неужели с тобою тоже? Бывал ли в штыковом бою? Не думала я, что в наше время это было бы мыслимо». (Письма убитых и захваченных в плен немцев и австрийцев, а также их родственников частично отложились в российских архивах.)
Точно о таких же чувствах отторжения войны самой природой человеческого существа пишет в письме домой русский офицер: «Сильные бои идут по всему фронту ежедневно. Многие легли на поле брани, многие еще лягут. Да и кто вернется невредимым? <…> Все поля, где происходили битвы, усеяны убитыми и умершими от ран нашими воинами и немцами. И сколько еще падет! Война… Какой это ужас! Смерть и разрушение кругом».
И уже как антивоенный призыв, как отчаянное заклинание звучат строки из письма другого русского офицера: «Кто был на войне, участвовал в ней, тот мог понять, какое это великое зло. Люди должны стремиться к тому, чтобы уничтожить ее». Как здесь не вспомнить проникновенные слова Роберта Рождественского, написанные в поэме «Реквием» о другой, Великой Отечественной войне, трагическим эхом откликнувшиеся через десятилетия:
«Убейте
войну,
прокляните
войну,
люди Земли!»
Когда жарят «чемоданами»
Но война не знает жалости. И вот уже в письмах с фронта русские офицеры и солдаты пишут о небывалых по ожесточению и кровопролитию боях на фронтах Великой войны, когда бои превращались в бойню. Вот одно из таких писем. «Мы обороняем мост. Вчера немцы хотели переправиться на нашу строну, но, подпустив их до середины моста, мы открыли такой адский огонь, что немцы должны были сломя голову бежать. На мосту были навалены буквально горы трупов. Сегодня они опять хотели или переправиться, или убрать трупы. Наша артиллерия своим метким огнем в момент очистила мост от красномордых колбасников. Правее нас они, во что бы то ни стало, хотели переправиться. Бросились в брод по горло в воде, но наши пулеметчики и стрелки не дали им дойти и до середины. После боя, говорят, вода в реке порозовела. Да так и должно быть, так как их тут положено было не менее 5–6 тысяч, и все это осталось в реке».