Приехать на первые каникулы у Мариэль не получилось, и это стало не менее сокрушительным ударом по ее сердечку. Ироничное смирение, доходившее до упрямства, вышло в характере Мариэль в те годы на первый план. Осознание несправедливости и ошибочности маминых действий отражались таким специфическим способом. Бен не реагировал на это. Он старался быть таким, каким всегда бывал с Маковкой. За год в его жизни многое произошло: теперь он участвует в скачках, работает на мебельной фабрике, иногда ходит в школу. Мариэль занимается балетом и участвует в музыкальных концертах университета. Многие прочат ей блестящую карьеру пианистки. Ей даже сделали неплохое предложение касательно ее сольного концерта в Вене, но она отказалась, чем вызвала у Кассандры обличительную речь длиною в пять листов.
* * *
Прошло четыре года, в течение которых Мариэль так и не удалось приехать на каникулы, поскольку во время перерыва в учебе состоялись концерты, в которых Мариэль, по наставлениям мамы, должна была принимать участие в обязательном порядке. И вот, спустя столько времени, Бен получил письмо, знаменующее ее приезд. Он немедленно помчался в Бэнчизу, где его не видели с тех пор, как уехала Маковка. Новая горничная проводила незнакомого гостя в комнату, вызвав хозяйку, и миссис О′Бэйл, слегка постаревшая, не сразу узнала, кто перед ней.
— Бенджамин?! — удивленно воскликнула она, пошатнувшись, будто увидела приведение.
— Да, мэм.
— Что ж, прошу. Мариэль еще в пути.
Они уселись пить чай на веранде, то нетерпеливо посматривая на дорогу, то осторожно — друг на друга.
— Я смотрю, Бэнчиза процветает.
— Да, мы правильно сделали, что устроили ремонт. Теперь мы приглашаем гостей, даем званые вечера.
— В газете писали, что тут у вас проходил бал.
— О! — засмеялась миссис О′Бэйл. — Да, да. Наконец-то старушка Бэнчиза встрепенулась и зажила полной жизнью. Запланирован еще один бал, чтобы Мариэль выбрала себе жениха.
Бен дернулся при этих словах, но ничего не сказал. Хозяйка строила в голове фразы, с помощью которых хотела как можно деликатнее дать понять Бену, что он теперь не сможет быть вместе с ее дочерью. Вдруг Бен вскочил, поблагодарив за чай, и миссис О′Бэйл услышала стук копыт.
Вся семья кинулась к воротам, а Бен остался наблюдать с веранды. Не успел лакей слезть с козел, как дверца кареты распахнулась и оттуда появилась прекрасная девушка, облаченная в кремовое платье. Она вскинула голову — яркие губы раскрылись в улыбке, обнажив белоснежные зубы; длинные, чуть вьющиеся локоны скользнули по гибкому стану… «Мариэль, — прошептал вслух Бен и замер, — Эта взрослая девушка, с безупречной фигурой, высокая и стройная — моя Мариэль?» Бенджамин был поражен ее удивительной красотой. В животе у него как-то странно кольнуло. От волнения ему стало трудно дышать. «Как же теперь мне подойти к ней, такой красавице, королеве. Я измажу ее костюм. Да захочет ли она вообще обнять меня?» Он стоял в нерешимости — подбежать ему или же кинуться в укрытие. Вот зазвучал ее нежный, как первая весна, голос — прежний: «Мама! Папа! Касси! Том!» Она всех радостно обняла с пылким чувством.