Миссис и мистер О’Бэйл одновременно открыли рты и испуганно переглянулись.
— Дорогая, кхе… Бен в армии.
Мариэль села на стул.
— И правда.
Она придвинула кружку с чаем, в полной тишине помешивая сахар, намазала бутерброд, и вдруг хлеб упал на пол, и Мариэль прорвало. Она вся затряслась в рыданиях, уронив голову на колени.
— Доченька, что ты, родная, — миссис О’Бэйл подбежала к ней и бережно обняла за плечи. — Все образуется! Не надо так переживать. Ты слышишь?
— Мама, но ведь он не просто ушел в армию, а на войну. На войну!
— Он поступил как настоящий мужчина. Ты… ты должна гордиться им. С ним все будет хорошо, поверь мне, он ловкий и шустрый — такие не пропадут.
— О, мама! Такие-то и пропадают! Бен слишком отчаянный и дерзкий, он будет рисковать, везде высовываться вперед, уберегая других. Ведь он не будет отсиживаться, даже увидев опасность. Этого я боюсь больше всего! У него самый высокий шанс, чтобы его… — Мариэль вновь зарыдала.
— Дочка, послушай меня, — вступил мистер О’Бэйл, — Ты должна верить, что Бен вернется целым и здоровым. Вера — это самое главное и порой единственное, что помогает солдату. Бен знает, что ты его ждешь, так что я не думаю, что он понапрасну будет рисковать собой. Слезами ты не поможешь ему. Лучше поднимайся в свою комнату и начинай писать письма. Ничто так не подбадривает, как привет из дома. И перестань плакать. Будь сильной, а не то ты будешь недостойна его.
Мариэль подняла удивленные заплаканные глаза, которые были еще прелестней, чем обычно.
— Папа прав, — вмешалась миссис О’Бэйл, — если ты действительно любишь Бенджамина, ты должна облегчать его участь, а не заранее оплакивать его! Война, конечно, дело жестокое, но ведь не один Бен будет сражаться против врага. У миллионов солдат сейчас одна судьба. И ты не одна такая несчастная. Да и это не первая война, и мы знаем, что много людей возвращается с фронта. Почему бы среди них не быть и Бенджамину? Ты не должна плакать, поняла, Мариэль?
— Да, мама.
— Вот и умница. А теперь беги писать письмо. Ты запомнила, куда надо адресовать?
— Порт Сьенфуэгос, до востребования.
Мариэль послушалась совета, и после написании письма ей действительно стало легче. Казалось, что она разговаривает с Беном, что он где-то рядом, но все же часто слезы капали на бумагу, и Мариэль не могла продолжать писать. Когда она выводила строчки: «Я дико скучаю, это не передать словами», на ум тут же приходило: «Что сделать, чтобы вернуть тебя, Бен? Я не могу больше, не могу, я умру без тебя», и это «не могу» крутилось в ее мозгу, причиняя боль.