Через десять минут хозяйка вернулась и протянула небольшую пачку конвертов. Бен плохо видел, что на них написано, но все же ему удалось разобрать: два письма от Альберто Агьерро. Бен вспомнил тот вечер, когда друг просил его передать эти конверты. Вдруг в памяти всплыло его лицо, искаженное криком, а затем — взрыв. «О нет, — прошептал Бен, — он погиб… Альберто погиб!» Эта мысль никак не укладывалась в голове.
Бен спрятал эти два конверта под матрац и взял в руки письма Мариэль. Ужас сковал его чувства: «Ведь Мариэль не знает, что со мной. Она может подумать, что я погиб, так же как Альберто. О милая, что с тобой станет!» Бен ругал себя, что ушел на войну. Мариэль была права. И хотя разлука не убила их, и каким-то чудом он остался в живых, но что будет дальше? Как ему вернуться на родину? Когда окончится война? Эти вопросы причиняли ему жуткую боль.
— О нет, я должен вернуться.
— Опять вы за свое! Поправьтесь сначала, а потом поговорим о вашем возвращении в ряды солдат.
— Мне нужно узнать об обстановке. Идет война! Что происходит там, за этими стенами?
— Боюсь, испанцы, оставшись без флота, скоро проиграют войну. Вы говорили, что прибыли из Сантьяго? Так вот, город сдался.
— Не может быть!
— Может! Американский десант сделал высадку. На Филиппинах у испанцев тоже не все гладко. А что до Кубы, то теперь даже с местными повстанцами испанская армия не в силах справиться.
— Потому что ее бойцы лежат на койках, вместо того чтобы воевать! Прошу вас, Берта, расстегните ремни.
— Ни за что, — рассмеялась она, — мне еще дорога своя голова. Доктор Ховард не велел мне.
— Но ведь вы не все делаете по его указанию.
— Ошибаетесь, все! И если вы не выбросите из головы свои глупые идеи, я позову его!
— Мне нужно вернуться! Я почти оправился. Я должен идти воевать!
— Это ни к чему. И без вас обойдутся.
— Выпустите меня!
— Ни за что!
Бен начал вырываться, раскачиваясь на кровати и пытаясь вырвать ремни. Началась суматоха. Бен кричал и угрожал, отпихивал ногами подоспевших санитаров. На него налетело сразу пять человек, и перед его взором опять предстал шприц.
— Нет! — закричал он. — Не смейте колоть мне эту гадость! Отпустите меня!
Два санитара держали его голову, а профессор Ховард туго завязал ему глаза. Стало невыносимо страшно. В голове Бена пронеслась пугающая мысль, что эти люди — не те, за кого себя выдают. Бен не понимал, что они делают с ним. Внезапно его губ коснулась чья-то рука. Он плотно зажал рот, но после мучительной борьбы его зубы насильно раздвинули и влили какую-то жидкость. Бен кричал изо всех сил и звал на помощь, но вдруг ему стало трудно дышать, и он потерял сознание.