— Каким инъекциям?
— Неважно. Мне нужно проверить вашу память. Вы помните, что с вами было до попадания сюда? Как ваше имя?
— Бен Райнер. Я испанский солдат. Мой взвод находился в Сантьяго.
— Но как вы здесь оказались?
— Я не знаю. Не помню.
— Вы плыли на корабле. Помните, как погружались на него?
— Нет.
— А бой? Вражеские корабли подбили вас, помните?
— Нет. Я… я не знаю, что случилось. Мы только обговорили план побега, а затем я проснулся в этой комнате. Какое сегодня число?
— 6 августа.
— А год?
— Тысяча восемьсот девяносто восьмой. Вы уже спрашивали. У вас легкая ретроградная амнезия, но зрение и слух особо не пострадали. Речь тоже в норме. Вам чертовски повезло. Однако последствия все равно могут быть ужасными. Я проверю ваш пульс и дыхание.
— Сколько здесь раненых?
— Девять человек.
— Я должен вернуться на фронт.
— Господь с вами! — воскликнул доктор.
Бен сделал усилие, чтоб приподняться, но профессор удержал его рукой. Бенджамин был еще слишком слаб, чтобы сопротивляться.
— Не делайте глупостей. Повсюду снуют американские солдаты. Вас уничтожат.
— Мне надо воевать! Пустите!
— Вы становитесь раздражительным, это последствия контузии.
— Плевать я хотел на вашу ученость. Не трогайте меня.
— Берта, застегни ремни.
— Что? Да как вы смеете?
Бен отчаянно сопротивлялся, но вдвоем эти люди связали его и опять включили странный аппарат.
— Подай мой чемодан, Берта.
Профессор приблизился, и внезапно Бен почувствовал боль в плече и заметил блеснувшую иглу. Последнее, что увидел Бенджамин, это как эти двое быстро удалились из комнаты, закрыв ее на ключ, а потом все расплылось в причудливых красках и во всем теле стало невероятно горячо…
Проснулся Бен уже на рассвете, со страшным гулом в голове и тошнотворной слабостью. В комнату вошла женщина в халате, и события ее последнего визита живо всплыли в памяти Бена.
— Что вы со мной сделали? — вяло проговорил он.
— Вы меня помните? — удивилась она.
— Да.
— Профессор Ховард вколол вам… снотворное. У вас был бред ночью. Вы не помните, мы уже здоровались с вами? Вы все твердили какое-то имя.
— Имя?
— Да, кажется, Мари-Энн.
— Мариэль!
— Может быть.
Бен вспомнил Мариэль, и вся жизнь по кусочкам всплыла в его памяти. Однако он так и не смог вспомнить, как оказался в этом месте.
— Где мои письма?
— Какие?
— Моя форма, где она?
— Она была в крови, и я выстирала ее.
— Как?
— Но там ничего не было, уверяю вас.
— Письма лежали во внутреннем кармане, я отлично это помню.
— Возможно, санитары сняли все содержимое. Я пойду спрошу, а вы лежите. Вам нельзя двигаться.
— Спасибо.