— О чем? — улыбнулась Мариэль, глядя то на одну девушку, то на другую, а те хитро переглядывались друг с другом, подмигивая и не переставая хохотать. — О, неужели Том разом закрыл рты всем этим болтунам, сделав тебе предложение?
— Да! — победно воскликнули они. — Подумать только, да, Мариэль? Ты помнишь, каким гордым он казался, а как увидел Римму, сделался смирным и покорным. О, как он добивался ее расположения!
— Ты ответила на предложение?
— Конечно! Наша свадьба состоится в ноябре, а потом мы поедем в Париж, — и с этими словами Римма вытянула вперед изящную ручку, на которой красовалось превосходное кольцо. — Затем мы переедем в родовое поместье Линделл-Хилл, которое приносит такой невероятный доход, что мы сможем путешествовать по всему свету. Ну, да что все обо мне. Ты пробудешь в Дублине до конца месяца, милая?
— О, боюсь, что нет.
— Неужели ты пропустишь грандиозный концерт? — возмутилась Бетси. — Я буду играть одна все три часа! Мне отвели главное место, Мариэль!
— А как же мисс Вайон?
— Что ты, — подхватила Римма, — теперь Бетси у нас главная звезда! Ее таланту рукоплещут известные люди, настоящие ценители искусства и богачи. Ей делают такие щедрые предложения, что голова кругом идет! Разве только сам Моцарт не сошел с небес восхвалять ее!
— Да, наконец, я добилась того, чего хотела! — восторженно и без стыдливости поведала Бетси. — Хоть я и не тщеславна, но я прихожу в невероятный восторг, как подумаю, что мне чертовски повезло! Скоро мы едем в Рим, затем в средиземноморский тур.
— Как здорово, девочки! Я так за вас рада!
— Мариэль, — Римма заботливо взяла подругу за руку, — что же ты, как сложилась твоя судьба? Похоже, не так, как ты планировала?
Сердце Мариэль забилось отчаянно, страдальческие глаза силились улыбнуться, но выходило не очень радостно. Она не знала, что ответить, что рассказать — ей и нечего было рассказывать. Вся ее жизнь строилась только на любви к человеку — его у нее отобрали. Все счастье, все силы души, все стремления были брошены к его ногам — там они и исчезли. Мариэль сказала пару общих фраз о событиях своей жизни, совсем не знаменательных, и сменила тему, перейдя к воспоминаниям.
Мариэль возвращалась в гостиницу, грустно думая о том, что она никогда не смирится с тем, что случилось, что никогда не полюбит Фердинанда даже вполовину того, как любит Бена. А между тем он станет ее мужем, и судьбы их будут сплетены навеки. Забыть Бена представлялось ей невозможным и невероятным, а жить с одним мужчиной, думая о другом, — неправильным. Однако именно так и было. Поэтому теперь Мариэль надо было бросить все силы на то, чтобы порвать все концы, связывающие ее с Беном. И миссис О’Бэйл очень вовремя предупредила слуг, что любое распространение информации относительно местопребывания ее дочери будет караться увольнением.