Таким образом, блеснув своей неординарностью и умом, вы наповал сразите намеченного мужчину. И берите его голыми руками и всем голым телом, если умеете. Любовь - это верный способ продлить молодость! Так что омолаживайтесь, девочки!
Вспомнив о подругах, я опять стала думать о миленьком моем. Никак не могла отделаться от проклятых воспоминаний. За ужином я вспомнила, как он целовал мои уши и от него шел жар, словно он только что вылез из печки. Засыпая, я представляла себе, что он ушел на минутку на кухню и вот-вот придет.
Меня разбудила какая-то возня. Была глубокая ночь. Привстав на постели, я чуть не заорала от неожиданности. Под китайской розой у изголовья моего ложа все полыхало. Это не было похоже на пожар. Свет был резкий, холодный, он изливался не пойми откуда, словно божество попало в комнату.
Я встала, тихонько подошла. Зажгла ночник. Мокки, малыш?! Ты?! Ну прямо как небесное светило!!! Ах ты несчастный щен, бедная ты скотинка, ну и досталось тебе в твоей коротенькой еще жизни...
Мокки дергал во сне лапами, взвизгивал, хвост его взвивался, шумно задевая за нижние ветки розы - огромного пышного дерева.
"Ах бедняжечка ты наш, бедняжечка, такой еще ты маленький, и такой уже многострадальный, ах баскервиленочек ты наш", подумала я ипринялась осторожно, тихонечко поглаживать щенка по мохнатой спинке, по толстеньким курчавым лапкам, по взъерошенному боку. Он успокоился,задышал тише, ровнее, смешно сморщил нос, совсем как ребенок, и улыбнулся во сне. Впервые вижу, как улыбаются собаки... Свечение стало слабее и нежнее.
Мокки улыбался точно так же, как мой милый брошенный лев...
- Почему ты своего зовешь лев? — неожиданно громко прозвучало в темноте.
Я подскочила и чуть не заорала. Нервишки. Конечно, Машка, кто ж еще... Она сидела на постели и во все глаза смотрела на меня. Застукала. Умеет же подслушивать мысли, скотина.
Я собралась с силами и сказала как можно спокойнее:
- Нехорошо пугать подругу. Лев он по гороскопу.
-Все врут календари, - отозвалась она. На все-то у нее есть цитата.
-Смотря какие, — пробормотала я.
На душе у меня кошки скребли. Я боялась представить себе, что сейчас думает мой благоверный. Он ведь черт те что может вообразить. Вернись я сейчас - поцапаемся еще больше. Наверняка, он уже на даче меня ищет, а я здесь. Он ничего не будет слушать, он никогда ничего не слушает, он будет вопить всякие гадости, я тоже заведусь, и это - разрыв. Черт возьми, это же ясно, как день божий!
Ох, как глупо! Все не так, все по-дурацки.
Я принялась грызть ногти и думать о глупостях, сделанных мною в жизни. Сколько я всего натворила! Жуть! Неужели это не последняя моя глупость?