Вот мама с наигранной лихостью закинула ногу на ногу, смяла сигарету, засмеялась. Очень эффектная поза. Толстячок любезно протянул руку к бутылке, наполнил бокалы. Мама явно не в своей тарелке, толстячок — тоже. Может, Галино появление разрядит обстановку? Нет, нет... Она отошла от двери.
Все было ясно. Отец не пришел, а вместо себя прислал сотрудника. Передать деньги, или просто свой горячий привет. Так бывало и раньше.
Галя вдруг повернулась и побежала прочь. Она чувствовала себя несчастной, заброшенной, ненужной. Совсем не нужен ей этот "отец"! Не нужен, и никогда она его больше не увидит. Никогда! Клятва!
Она бежала, не оглядываясь. Это было предательство. Мама ждет, а она... Ну и пусть! Пусть ждет! Не надо жить иллюзиями! Она, Галка, к черту посылает всякие иллюзии. Клятва!
Галка бежала, потом ехала в автобусе, потом снова бежала. Дома сразу ткнулась лицом в "свой" угол. Тот, с ободранными обоями. "Жалко маму, ох, как жалко. И обидно. И стыдно!"
Потом разделась и легла в постель.
Скоро пришла мама. Долго возилась у вешалки, вздыхала, оттирала бумажкой праздничные лакировки.
Заглянула в комнату, спросила веселым голосом:
-Галя! Ты что не пришла? Я ждала, ждала, да уж и ждать перестала.
-Собрание было, - уткнувшись в подушку, пробурчала Галка. - Производственное. Я хотела уйти, да не отпустили...
-Жаль! - мама вздохнула. - Все было о'кей! Отец спрашивал о тебе, очень хотел тебя видеть... А ты что-то рано легла. Устала?
Галя не ответила.
- Эх, ты... Ну, ничего, спи. Завтра рано вставать. Спи, коллега!
90-ый год. В День Поминовения Усопших шли мы с омским бардом Валерием из Троицкого храма через Воронцовский парк. Я вспоминала покойных родичей, проговорилась о бабушке Ольге Николаевне и сболтнула ненароком тайну ее рождения. — Так ты же Княжна Великая! — ахнул Валерий.
—Каким образом? Ведь бабушка-то была байстрючка, то есть незаконнорожденная. В те времена такой способ появления на свет считался чем-то неприличным...
—Ты не понимаешь! — горячо воскликнул Валерий. — Дочь Великого Князя называется Княжной Великой. Внучка и правнучка, по законам генетики, тоже.
Я хохотнула.
— Ничего себе! Это бабушка-то, многодетная учительница, которая снесла в торгсин единственное обручальное колечко в обмен на парусиновые тапочки, одни на троих детей, чтоб по очереди в школу бегали, благо, учились в разные смены... Которая ночами стирала и штопала, потому что в другое время некогда. Ну и княжна, или княгиня, как там бишь?
—Это не важно, — возразил Валерий.
—Знаешь, — ответила я, — вот никогда мне в голову не приходила мысль про это самое генетическое начало. А ведь по линии дедушки, бабушкиного мужа, вся родня — из коробейников. Может, я еще и коробейница? За одно и генеральша, по деду с отцовской стороны, а по его бабке — разночинка-ленинка, «революционный держите шаг». Ну и ну, гремучая же смесь!