Антенна РТН-1
И второе обстоятельство, которое перевернуло мое сознание, – это радиолокатор, на котором предстояло мне работать. Олег провел меня по всем системам локатора, очень доходчиво рассказал о его параметрах и решаемых задачах, показал обеспечивающие системы. Будучи специалистом в области радиолокации и имея уже достаточно серьезный опыт работы на целой серии нескольких поколений радиолокационных станций в 27-м радиотехническом полку ПВО, я был просто потрясен увиденным.
Радиолокатор точного наведения (сокращенно РТН) представлял собой гигантское сооружение, которое поражало не только размерами (к примеру, антенна была диаметром почти 18 метров и весом десятки тонн), но и принципиально новой элементной и конструктивной базой, и высочайшим уровнем автоматизации. Это был радиолокатор, который управлялся вычислительной машиной, находившейся в центре полигона (откуда я прибыл на эту площадку), и вмешательства человека в процессе боевой работы не требовалось.
Безусловно, это был дар судьбы, оформленный в удивительно корректный и покоряюще заинтересованный рассказ Олега Фролова, от которого отказаться было не только неправильно, а просто глупо. И я сдался тут же и навсегда. И, забегая вперед, хочу сказать, никогда об этом не жалел и не жалею. Мы еще поразмышляем о профессии инженеров-испытателей, об этой удивительной профессии, которая зачастую прячется в тени больших событий, а пока мне предстояло делать первые шаги на пути к ее освоению.
Итак, я инженер-испытатель – такая у меня должность по штату. Правда, испытывать пока нечего. После успешного завершения важного этапа испытаний, объявлен перерыв, и большинство офицеров, ведущих испытателей, отправлены в отпуска. У нас есть возможность ознакомиться с техникой, изучать схемы, инструкции по эксплуатации и все, что связано с будущей боевой работой. Как я успел заметить, все «старожилы» испытательную работу иначе, как боевой, не называют. Наверное, это обоснованно, коль прижилось и аллергии не вызывает.
Более плотная работа по изучению материальной части (этим термином широко пользуются в армии, когда речь заходит о технике) началась после возвращения из отпусков ведущих специалистов – офицеров-испытателей. Должен признаться, что это были профессионалы высочайшего уровня. Аппаратуру они знали столь глубоко, что у них зачастую консультировались разработчики этой аппаратуры. Кстати, я не упомянул, что в это же время стали подъезжать на полигон представители промышленности, которые сопровождали и готовили испытания средств системы «А». Среди них было много разработчиков аппаратуры, установленной в нашем (видите, уже – «наш») локаторе. Разработчики знали все, начиная от физики процессов этой аппаратуры, заканчивая конструкторским ее исполнением. У них можно было узнать все досконально, задавая вопросы на любую тему, касающуюся работы устройств. Общение с этой, без преувеличения, элитой советской научно-технической интеллигенции доставляло огромную радость и существенным образом сглаживало трудности и лишения нашей полигонной жизни.