Антон - хозяин дома крякнул, скрывая смешок, Его супруга развела руками, дескать, уел, гостюшка, а сама Герда, едва я ее отпустил, предательски запунцовела и вихрем унеслась в дом. Только каблучки форсистых алых сапожек дробно простучали по крепким дубовым доскам лестницы.
Тем временем, пребывающий в удивлении Грегуар, добил-таки корец и, следуя инструкции, перевернул его вверх дном. Положенные три капли упали на плахи двора и мой бывший дворецкий, чуть не последовал за ними. Повело его знатно. Оно и понятно. Ели-то мы последний раз сутки тому назад, а почти поллитра коварной фирменной наливки Ольги, да выпитые одним махом, могут свалить и сытого.
- Уморился в дороге, бедолага. - Прогудел Антон, подхватывая "поплывшего" Грега за плечи и уводя его в дом. - Ну да ничего, проспишься и будешь как новенький. У моей хозяйки рука легкая, так что о похмелье можешь и не думать. Идем-идем, болезный. Мы тебя в задней комнате, на полатях положим, медвежьей полостью укроем...
Так, бухтя что-то засыпающему на ходу Грегу, и увел. А следом и мы с Ольгой, поднявшись на высокое крыльцо, шагнули в специально сделанный низким, дверной проем. Миновав сени, еще раз пригнулись, входя в горницу. Я дернулся было снять головной убор, но поняв, что на мне его нет и в помине, просто поклонился на красный угол, и протопал к столу, у которого уже суетилась по-прежнему алая, словно маков цвет, Герда. Заметив, что я уселся на лавку, рядом с ее отцом, сунулась было к печи, но Ольга ее шуганула ухватом и, вытащив из зева огромный чугунок, одним ловким движением поставила его на толстую дубовую подставку, в центре стола.
Окинув меня взглядом, Антон покачал головой и кивнул Герде на поставец в углу горницы, за печкой.
- Ну-ка, доча, найди гостю ложку. А то он, вишь, какой неподготовленный пришел. - Тихонько прогрохотал хозяин дома и уже через секунду я сжимал в руке новенькую, вырезанную из липы ложку. Пока мать с дочерью крутились у стола, выставляя хлеб, соленья и свежие крупно порубленные овощи, Антон ткнул меня пудовым кулачищем в бок. - Где ж ты свою серебряную-то потерял, а, твое сиятельство?
- Какое из меня сиятельство, кузнец! - Чувствуя, что меня все больше и больше забирает хмель, проговорил я. - Все там осталось. В столице. И сиятельство, и дом, и семья... А я теперь... перекати-поле. Знаешь, трава такая. Ветер ее по пустыне гонит-гонит...
Ольга бросила на меня короткий взгляд и... шикнув на уже открывшего рот для очередного вопроса, мужа, молча выставила на стол четвертьведерную бутыль с жидкостью теплого янтарного оттенка. Под горячий борщ, в желудок упала первая рюмка домашнего самогона, за ней вторая... и я не понял, как уснул.