– Почему?
– Обрежут тебе снизу все лишнее.
– Как… зачем…
– А чтобы ты на их жен не заглядывал.
За разговорами прошло какое-то время, двери сарая распахнулись, и мальчишек снова выгнали во двор. Тех двух воинов уже не было, зато появился раб-старик, державший в руках две лепешки и две глубокие миски с водой.
Надсмотрщик развязал мальчишкам руки. Веревки за два дня стерли запястья до крови.
– Ты, с короткими волосами, подойди ко мне, – обратился работорговец к Овику. – Раб, встань на колени и поцелуй ногу своему господину.
Овик дернул головой и остался на месте. Работорговец усмехнулся. Затем кивнул головой надсмотрщику, который толкнул Овика в спину, свистнула плеть, Овик закричал.
– Сильнее, – приказал работорговец. Сашка оцепенел. Звонкий свист плети, крики Овика, затем все прекратилось. Овик лежал на земле, рубашка на спине превратилась в лоскутья, через которые проступала кровь.
Работорговец кивнул старику, тот подошел и вылил половину чашки с водой на голову Овика, тот зашевелился, поднял голову.
– Теперь давай целуй, – приказал работорговец.
Овик только покачал головой.
– В сарай его.
Надсмотрщик схватил Овика за ворот рубашки, раздался ее треск, но ткань все-таки выдержала. Овика оттащили в сарай.
– Теперь ты, – внимание работорговца переключилось на Сашку. – Ты из рабов, ломать тебя не придется.
Сашка смотрел на ногу работорговца. Неужели он встанет на колени и ее поцелует? Все существо Сашки было против, но липкий страх закрадывался все глубже и глубже.
– Ну! – повторил работорговец.
– Помоги ему, – сказал он надсмотрщику, и сильная боль вонзилась в Сашкину спину. Он громко закричал.
– Еще, – приказал работорговец.
Второй удар взорвался страшной болью по всему телу, Сашка завопил и неожиданно для себя упал на колени и стал лихорадочно целовать ногу работорговца, с ужасом ожидая услышать новый свист плети.
– Этому дай лепешку и половину воды, – услышал он голос работорговца.
После этого сильные пальцы впились в Сашкину рубашку, он почувствовал, как его потащили по земле, бросили в сарай. Дверь закрылась, послышался звук запираемого запора.
Сашка плакал. Долго и горько. Ему было стыдно за свой поступок, за страх, за боль в спине, за неудачную жизнь. За все.
Затем поднял голову и увидел спину Овика. Сквозь порванную рубашку проступала кровь. Надо бы перевязать, подумал Сашка. Но чем? И руки грязные, инфекцию занесу. Вода! Мне же должны оставить воду. Сашка огляделся и у стены на земле увидел лежащую лепешку и миску, до половины наполненную водой. Сразу страшно захотелось пить. Он зачарованно смотрел на воду, облизывая сухим языком губы. Встал с соломы, спину сразу же пронзила боль. Поднял миску и поднес ее к губам Овика. Стараясь не пролить драгоценные капли, Сашка напоил друга. Воды на дне миски осталось совсем чуть-чуть. Посмотрел на спину Овика, вздохнул и выпил остатки воды, которой хватило всего на два глотка.