Может быть, потому-то здесь резче слышен грозный предсмертный взмык жертвенного бычка и жалостливей — тонкое овечье блеянье…
За одним из столов — Мухтарбек со старыми друзьями, пенсионерами-конниками, с которыми когда-то вместе работал. Вместе с ними на краю стола — молодежь и несколько мальчиков.
А по дороге среди рощи петляет «волга», за рулем которой сидит полковник Гунажоков. В черкеске рядом с ним — военный хирург Павел Романов, отец Коли. Сам Коля и его дружок Пшимаф, оба тоже в черкесках, — на заднем сиденьи: под патронажем строгого дедушки в высокой папахе, бывшего хатияко на празднике под Майкопом.
Дорогу машине преграждает упирающийся бычок, которого ведут трое парней в черных бурках.
— Куда они его? — спрашивает Коля.
— Молодой, здоровый и сильный бык! — значительно говорит старик-адыгеец.
Мальчишки переглядываются, и лица их делаются строже.
Ведущие жертвенного бычка знаками объясняют полковнику дорогу, но тут у него звонит мобильник, и он с облегчением улыбается и начинает кивать: мол, ясно, ясно…
Навстречу приехавшим выходит из-за стола Мухтарбек. Знакомятся друг с другом мужчины, а потом он разом обнимает мальчиков:
— Должен вам объявить, что эти ребята — адыгеец и казачок — хотят стать моими учениками. Я буду их аталык. Они — мои каны… так? У отца были каны из Кабарды, был донской казак. Пусть у меня будет адыгеец и, кубанский казачок…
И вдруг он задумывается, уходит взглядом в себя… Пока вновь прибывшим подвигают угощенье, он становится все сосредоточенней. Прикрывает глаза…
…По горной дороге вслед за молодым красавцем Мухтарбеком несется погоня: кадры из фильма «Не бойся, я с тобой».
Вот они с Львом Дуровым становятся спина к спине и приемами каратэ отбиваются от разъяренных преследователей…
Жестом, похожим на прощальный, Мухтарбек прогоняет видение…
— Вы помните этот фильм: «Не бойся, я с тобой»… Там я играю горца, который порвал с обычаем прошлого и надеется только на либеральные законы да на свою силу и ловкость… но всегда ли на это можно надеяться? Пусть иногда слишком строго, но древние традиции охраняли наше нравственное здоровье. Чем они хуже навязших теперь у всех в зубах общечеловеческих ценностей, если за рыцарским столом короля Артура сидели наездники с Кавказа: нам должно быть стыдно, что это стало теперь общеизвестно благодаря книжкам западных, а не наших ученых… Представляете, какие пространства мы когда-то освоили?.. Но теперь мы будто заблудились во времени. И нам не поможет ни русская рукопашная, ни японская или китайская борьба, если не вернемся к тысячелетним духовным ценностям. Это древний обычай взывает сегодня к нам: «Не бойся, я — с тобой!» И в этом смысле не только эти юные мальчики — все мы ученики в той великой духовной школе, которую нам оставили герои прошлого… Наши нарты, титаны этих гор, богатыри и витязи Кавказа, еще недавно бывшие цветом русского офицерства…