— Тут люди подошли звонить, — говорил сын. — Очередь.
— Ну, пока давай… Привет передавай.
Он спрашивал:
— Орлику?
— И Орлику тоже.
— Ты бы ему лучше хоть полмешка овса передал! — ехидно говорила жена, которая в такие минута, когда он звонил, конечно же стояла рядом. — Не знает, чем кормить…
— А что? — сказал я. — Это ли проблема — полмешка овса… вот делов!
Тут же открыл записную книжку, набрал номер своего старого доброго знакомца Мухтарбека Кантемирова и, когда он, признаться неожиданно для меня сам взял трубку, победно глянул на жену: не отходи, мол, и тут послушай!.. Что ж нам осетинские братья, думаешь, полмешка не подкинут?.. Да для джигита это — раз плюнуть!
Поздоровался с Мухтарбеком — и сразу же быка за рога:
— А почем у нас нынче, Миша, овес?
Тут надо Мухтарбека знать: вот-вот стукнет шестьдесят, а все — как ребенок. Сдается иногда, что человека с более чистым сердцем вообще не встречал… Может, как раз потому, что всю жизнь — с лошадками? А они ведь редко обманывают…
И он так дружески, так благородно откликнулся:
— Спасибо тебе, дружище!.. Хоть ты мне хочешь посочувствовать. Нынче это уже невыносимо: был пять рублей килограмм, а теперь — восемь!.. Что мне делать? Ты же знаешь, что у меня их шестьдесят… и какие лошадки!.. Как и людей, как наездников своих, всю жизнь собирал… Но кому он нынче нужен, конный театр?.. Когда кругом такое творится… Кроме нашей общей трагедии у меня своя, представляешь?.. Кони мои, но седла — их, вот они тайком берут свои седла и уходят потихоньку… им стыдно, но что делать?.. И что я ему скажу, если, он, профессиональный наездник, каких даже на Кавказе немного, получает триста рублей. А килограмм овса — ты представляешь?..
— Дела-а!..
И о причине своего звонка я, конечно, не заикнулся. Поподробней расспросили совершенно искренно посочувствовал — помог, словом, душу отвести… бедный Миша! Один из самых искусных и самых бесстрашных джигитов… Если на нынешней-то лад: лучший, пожалуй, несмотря на свой возраст, каскадер… Но разве выдержат и действительно нервы? Даже если, как у него пяток лет назад после травмы, десять часов подряд их сшивали самые опытные нейрохирурги…
Сын, когда позвонил, первым делом радостно сообщил:
— А меня уже хомут есть!
Как старый игрок словами — это конечно же чтобы не сказать о себе мастер слова — я просто не мог не воспользоваться тем, как он совершено беззащитно подставился. С нарочитой строгостью спросил:
— Понял наконец?
Он, конечно, поймался:
— Что я понял?
— Насчет хомута…
— А откуда вы знаете? Кто сказал?
— Никто нам ничего не сказал. Это мы тебе сразу сказали, когда ты его только купил, коня своего. Сказали: понимаешь, какой хомут на себя надел?