Сперва только русаки, потом — осетины…
С немногими оставшимися с ним конниками несколько лет Миша то перебивался на Золотых песках в Болгарии, то бедовал на чужих манежах в Москве… Всё это время мы перезванивались, нет-нет да встречались на осетинских праздниках или в доме у старшего брата, у Ирбека, и когда в газетах замелькали сообщения о явлении в Осетии святого Георгия, я тут же набрал мишин номер.
— Тебе не кажется, Миша, что это на твой многолетний и почти непрестанный зов Георгий Победоносец откликнулся? — спросил Мухтарбека. — Во всяком случае, ты этому наверняка способствовал… звал его… тебе не кажется?
— Нет-нет, Гаринька, нет! — в дружелюбном мишином тоне так ощутима была его деликатная улыбка, которая не однажды заставляла меня задумываться: откуда в этом богатыре с его великаньей силой и ловкостью опытного поединщика, откуда столько мягкости и братской любви? — Это слишком щедрая награда за мой скромный труд. Чересчур высокая честь, я её не достоин. По-моему, это все осетины давно просили его защиты, и он появился, наконец, наш святой… наш Георгий Победоносец. Ты знаешь, какой потом в Дигоре был кувд? Люди пришли не только из соседних сел — из Владикавказа приехали. Везли с собой кто баранов, а кто быка. Не хватило всей улицы, чтобы сдвинуть столы и выставить на них все, что привезли с собой — столы тянулись и за селом, по обе стороны…
— Миша, Миша, — попытался остановить его. — Скажи другое: какие-то достоверные подтверждения есть? Или этот пир на весь мир — самое главное теперь доказательство…
— Такого общего пира в Осетии уже давно не было, хотя ты знаешь, сколько народу собирается всегда в святой роще на праздник Джергубы… того же Георгия Победоносца. Но там было больше! В Дигоре.
— Вот и спрашиваю: теперь это — главное доказательство чуда?
Мухтарбек вздохнул и уже другим тоном посоветовал:
— Позвони генералу Цаголову. Он человек серёзный, ты это знаешь. И он с удовольствием с тобой встретится…
— Он был там — Ким?
— И там — тоже, — улыбнулся Миша.
— Сейчас же с ним свяжусь. Тут же.
— Перезвонишь мне потом? — попросил Мухтарбек. — Надо повидаться: у меня для тебя есть маленький подарок… к случаю как раз. Перезвонишь?
Генерал, работавший тогда заместителем министра в Миннаце — в том же здании на Ушинского в центре Москвы, где когда-то Иосиф Виссарионович Сталин в Миннаце начинал, — принимал меня запросто, в комнате отдыха рядом со своим кабинетом — все стены здесь были увешаны видами Кавказа собственной его кисти. Извинившись, я медленно пошел было вдоль картин, но тут же остановился, завздыхал…