Раздался гром средь бела дня, и всколыхнулись небеса,
Поднялся ветер над землей, грозу с собой неся;
Сверкнули молнии огнем в заснеженных горах
И голос с неба прогремел в божественных устах:
«О, человечий сын! Ты знаешь ли о том,
Мучений сколько мать прошла, пока ты был взращен?
Так знай же истину, что к небу вопросил:
Одну бессонную лишь ночь ее ты искупил».
О матерей любимые создания – дети!
Запомните вы строки трепетные эти:
О волны времени мгновенья разобьются –
Цените матерей, пока сердца их бьются!
Кровавый восход осветил небосвод
И краской багровой залил эшафот.
Палач королевский, подняв к небу взор,
Готовил для казни свой острый топор.
Вершитель судьбы, всемогущий плебей,
Казнивший на плахе немало людей,
Молящийся в срок у святого порога,
Так чей же он раб – Сатаны или Бога?
Толпа зашумела, как сильный прибой:
Привел заключенного к месту конвой.
Бедняга, дрожа, на колени упал,
Судья, в знак согласия, перст свой поднял.
Вспугнула ворон барабанная дробь,
И вздрогнула жертвы безвольная плоть.
Орудие смерти занес вверх палач –
Раздался невесты вдовеющий плач.
О, праведный Бог! Как ликует толпа,
В ней нет состраданья к рабу у столпа.
Как овен на бойне он стих, чуть дыша,
И сжалась в предчувствии смерти душа.
Застыл на мгновение жуткий топор,
Удар! И свершился судьбы приговор:
Забилось в конвульсиях бренное тело
И с плахи на пол голова отлетела.
Закончена казнь, разошелся народ.
Очищен от крови людской эшафот.
Доволен работой кровавый злодей,
Как демон из ада, проклятье людей.
И снова восход осветил небосвод:
На новую казнь вновь собрался весь сброд.
Палач, напевая, достал свой топор,
Сквозь прорези маски блеснул его взор.
Кого же сегодня отправит он в ад,
А может быть в райский неведомый сад?
Ему небесами решать не дано:
Чью душу сгубить – для него все равно!
Сгустились над площадью черные тучи,
И гром прогремел вслед раскатом могучим.
Судьбой уготован от дьявола дар:
Убийце ниспослан возмездья удар!
Несчастного к плахе подвел вновь конвой,
Поникшего с горя, с седой головой.
Палач отшатнулся – он сына узнал,
За бунт королю что в немилость попал.
И вновь барабанная дробь раздалась,
Земля для двоих с небесами сошлась.
Рыдая навзрыд, поднял грешный топор…
О, нет! Он не в силах свершить приговор.
Ах, как был разгневан отказом король,
Где каждому дал он в трагедии роль.
Решив в этой драме конец изменить,
Велел самого палача он казнить!
Небесные силы! Нет больше сомненья,
Решится судьба его через мгновенье.
Палач, что жестокостью был так прославлен,
Другим палачом будет сам обезглавлен.
Преемник поднял свой топор не спеша,